— Мы надели маски. — Галисия уткнулась в кулаки лбом. — Отвези меня к нему. Пожалуйста! Я не хочу, чтобы он бросил меня, как надоевшую игрушку. Я хочу сама с ним расстаться.

Утром они сели в старенькую машину. Луга завёл двигатель и, недовольно поглядывая на Малику в зеркало заднего вида, нажал на педаль газа. Автомобиль маркизы покатил следом.

Галисия говорила без остановки. И в постоялом дворе, и за обедом в таверне. Она боялась предстоящей встречи с Адэром и пустой болтовнёй пыталась усыпить свой страх. К Воротам Славы Малика подъехала с нешуточной головной болью и ненавистью к тому, кто придумал наградить человека языком. Когда автомобиль маркизы свернул в рощицу, Галисия улеглась на сиденье.

— Вы расскажете ему об Иштаре? — спросила Малика, кивнув защитникам возле сторожевых будок.

— Нет! Я его не выдам!

— А что вы скажете?

— Скажу, что он свободен.

Луга повёл машину по улицам города.

— Можете сесть, — произнесла Малика и, когда Галисия выпрямилась, взяла её за руку. — Не надо ничего говорить. Завтра вы передумаете, но будет поздно.

— Ты не понимаешь. Мне надо сказать ему, и моё имя вычеркнут из списка претенденток в жёны.

— Есть такой список?

— Да. Отец сказал, что его составил Трой Дадье. Короткий список. Я единственная, в ком не течёт королевская кровь.

— Вы знаете, кто в нём?

— Нет, но мой отец как-то оговорился, почему Моган тянет с обсуждением будущей жены Адэра. Он ждёт, пока подрастёт Леесса, дочь короля Залтаны.

Малика отвернулась к окну:

— Слышала о такой.

Галисия прижалась к ней и, глянув Луге в затылок, прошептала:

— А я видела. Она приезжала в этом году на день рождения Могана. Скажу честно: в её-то пятнадцать… Иштар сказал бы: «Прирождённая джурия». Её точно лепили вручную.

Малика поёрзала на сиденье, сомневаясь, сказать или промолчать:

— Вы знаете, кто такой Иштар?