Хёск провёл её в помещение со скудной обстановкой. В боковой стене находилась ещё одна дверь: за ней ванная и спальня. Служитель поставил на столик блюдо и удалился.

Малика взяла стилет.

– Осторожно, он очень острый, – предупредил Хёск, усевшись на кушетку.

Малика разрезала апельсин и под пристальным взглядом жреца, выдавила сок на пол. Может, хоть так удастся перебить одуряющий запах тлеющего порошка.

– Теперь отойди к двери.

Хёск нахмурился:

– Мне уйти?

Малика сорвалась на крик:

– К двери, урод!

Стиснув зубы, Хёск поднялся и отошёл к порогу.

Малика забилась в угол. Притянув ноги к груди, упёрлась локтями в колени и приставила остриё клинка к горлу. Она не хотела убить себя или ранить – это была единственная возможность ухватиться за реальность, которая неумолимо ускользала.

– Чем ты меня отравил?

Хёск изменился в лице:

– С чего ты взяла?

– Я перережу себе горло.

Выглянув в коридор, Хёск затряс руками:

– Успокойся и отдай мне нож.

– Ещё секунда…

– Это было лекарство, – протараторил Хёск. – Я нашёл в архиве свидетельства очевидцев. Этот жрец действительно сошёл с ума. У тебя похожие симптомы. Я лечил тебя, а не травил.

– Иштар знал?