Вновь посмотрев на дымящие чаны, Малика стиснула кулаки и вонзила ногти в ладони, чтобы не погрузиться в ставший привычным плотский сон.

– Начнём с походки, – проговорила Саизель.

Весталки поднялись и, образовав большой круг, пошли друг за другом – все как на подбор: длинноногие, с красивой грудью, тонкими талиями, стройными бёдрами, но их фигуры проигрывали фигуре Джурии. Скульптор явно перестарался.

Малика продолжала сидеть. Не обращая на неё внимания, Саизель выкрикивала:

– Не выпячивайте попу! Плечи! Следите за головой! Не задирайте подбородок! Представьте, что под ногами раскалённые угли. Помните, можно обмануть словами, но язык тела выдаст ваши чувства. Тело никогда не лжёт. Если у вас плохо работает воображение – вон из храма!

Наблюдая за весталками, Малика с горечью подумала, что художники и поэты никогда не воспоют их красоту в своих творениях. Они угаснут здесь, оттачивая движения и жесты перед зеркалами и танцуя ради противоестественного удовлетворения похоти мужчин.

– Попробуешь пройтись, как они? – спросила Саизель.

Помедлив, Малика присоединилась к весталкам, и началось…

– Эйра! Ноги отстают от тела. Эйра! Ты словно несёшь бревно. Эйра! Убери песок из карманов. Эйра! Отойди в сторонку и десять раз отожмись.

Жизнь походила на сказочное сновидение. Граница между днём и ночью стёрлась. Малика с жадностью вдыхала ароматы благовоний, радуясь, что исчезают мысли и тают воспоминания. Не стесняясь своей фигуры, которая по её мнению была далека от совершенства, танцевала, прислушиваясь не к словам жрицы, а к собственным чувствам. Поступь стала мягкой, кошачьей, движения – раскованными, грациозными. Тело не умеет лгать.

Малика растягивалась в парильне на горячем камне, затем перемещалась в массажную комнату и отдавалась в тёплые руки жриц. Кожа превратилась в переливающийся шёлк, грудь заметно округлилась и потяжелела.

В молебственной комнате Малика сидела, закрыв глаза, и представляла, как изящно встаёт с постели. Потягиваясь, смотрит в окно, за которым стоит жёлтая пелена, и начинает кружиться, как самая лёгкая песчинка. После ужина спешила на занятия для отстающих весталок, забыв о выходах в город. Время перестало существовать.

Саизель принесла Малике платье из прозрачной ткани, густо расшитое алым бисером:

– Пора исполнить танец Джурии.

– Нет, – сказала Малика, рассматривая чудную вышивку. – Это будет нечто иное.

Надев платье и накинув на голову вуаль, посмотрелась в зеркало – это не Малика. Женщина, стоявшая перед ней, была выше ростом, с более выразительными формами. Эта женщина не сомневалась в своей красоте и держала голову, как покорительница множества мужских сердец. Малика же мечтала об одном сердце. И пусть этот человек далеко, пусть никогда не узнает, как сильно она его любит, сегодня он будет незримо вести её в танце.