– Как повезёт? Такое не зарастает.

Малика пожала плечами:

– А вдруг?

– Ты издеваешься?

– Собирайся, Галисия. Нас ждут.

В комнате для проведения ритуала Чести пахло мятой. Цвет витражного окна соответствовал запаху, и белые стены и ковёр утопали в нежно-зелёном свете. Посреди комнаты стоял лежак на высоких ножках, сбоку возвышалась металлическая тележка на колёсиках, на ней находились чаша с ядовито-синей водой и белый ящик с серебряной спиралью на крышке. На столе возле окна лежали книги, листы и ручка. Возле него толпились с десяток старух. Фейхель среди них не было.

После обмена приветствиями вперёд вышла старуха с лицом, похожим на грушу: по всей видимости, это была старшая помощница матери-хранительницы:

– Супруге хазира предначертано родить наследника престола, будущего хазира Ракшады. Мы должны удостовериться, что ты именно та, кто сможет родить здорового, крепкого и  умного ребёнка. – И указала Галисии на стул.

Дворянка присела к столу. Ей велели открыть первую книгу и прочитать текст. Галисия сначала сбивалась, неправильно произносила слова. Потом ей удалось успокоиться. Голос зазвучал непринуждённо, плавно. Шипящие фразы полились как песня.

Затем ей приказали за три минуты выучить наизусть небольшое стихотворение. После чего попросили открыть следующую книгу и решить примеры и задачи. Справившись с математикой, Галисия провалила экзамен по астрономии, но блестяще выполнила задание по географии Краеугольных Земель. Потом ей велели найти на картинках несколько отличий, дорисовать недостающие линии, зачеркнуть предметы, не соответствующие смыслу.

Галисия откладывала в сторону лист за листом, а Малика, стоя за её спиной, не всегда успевала отслеживать правильность ответов. Дворянка чувствовала себя в своей тарелке. И вполне возможно, что только сейчас благодарила Бога и родителей за годы, которые она провела в самой престижной художественной академии Тезара.

Затем ей велели снять чаруш и раздеться догола. Спокойствию Галисии пришёл конец. Пунцовая, трясущаяся от страха, она повесила платье на спинку стула, положила нижнее бельё на сиденье и повернулась к старухам. Покорно открыв рот, показала зубы. Водя глазами и ничего не видя вокруг, вздрагивала от беззастенчивых прикосновений: старухи ощупывали её живот и бёдра, мяли грудь, раздвигали ягодицы, расспрашивали о менструальном цикле. А Малика, приблизившись к двери, с тревогой прислушивалась к тишине в коридоре. Мать-хранительница не придёт.

Галисии приказали лечь. Пошатнувшись, она облокотилась на ложе, обитое непромокаемой тканью, и шумно задышала. Старухи помогли ей забраться наверх, развели ей ноги и, окружив кушетку, взялись за руки. От стены к стене заметались молитвы.