– Неглупый, – огрызнулся Луга. – А вот ты ведёшь себя глупо.

– Если можешь предложить другой выход – говори.

– Это пусть Мебо предлагает. Это ему жить осталось всего ничего.

Мебо тяжело вздохнул:

– Я женюсь на мамочке.

– Серьёзно? – удивилась Малика.

– Серьёзнее некуда. Видно, что женщина хорошая, и ребёнок… Да чего уж там. Я из-за ребёнка и женюсь.

– Она замужем.

– Как – замужем? Она же в трауре.

– В Ракшаде все замужние женщины одеваются в чёрное, – сказала Малика.

– Мрак… – Мебо почесал затылок. – Организуй развод.

– В Ракшаде разводы запрещены.

– Вот чёрт!

– Мебо… это будет фиктивный брак. В Грасс-дэ-море мы разведёмся.

– Пока мы разведёмся, Адэр мне плешь проест.

– Я ставлю на Иштара, – сказал Луга.

В сумерках Малика и стражи добрались до центральных ворот. Однако начальник караула сказал, что хазир запретил выпускать шабиру из дворца.

– Удваиваю ставку, – прошептал Луга и получил от Драго увесистый подзатыльник.

Немного посовещавшись, стражи убедили Малику отправиться к себе и пообещали прийти на рассвете. Улыбнувшись на прощание, вышли за ворота.

С тяжёлой душой Малика побрела обратно. Когда она добралась до своей террасы, уже стемнело. В свете фонарей, освещающих мраморную площадку, сидел Иштар. Поднявшись по лестнице, Малика посмотрела на низенький столик, установленный перед креслами. Два бокала и знакомая бутылка: тёмно-бордовая этикетка с серебряной надписью на незнакомом языке, вино почти чёрное с радужными переливами.