Малика вздохнула:

– На твою долю, Иштар, выпадают небывалые трудности. Тебе придётся построить новую Ракшаду с людьми, которые выступили в мою защиту.

– Мне будет легко, Эльямин. Большую часть писем написали мои воины.

– Вы сговорились, – сказал Хёск. – Да. Да! Я догадался. Вы разыгрываете передо мной спектакль!

– В живых останутся дети, – произнесла Малика, глядя на Иштара.

– Я позову судей, – промолвил Хёск, спускаясь с возвышения.

– Не волнуйся, Эльямин, – кивнул Иштар. – Мои воины обойдут каждый дом. Сейчас в столице их полмиллиона. Ещё полмиллиона на подходе. На рейде двести пятнадцать военных кораблей.

Хёск оступился на лестнице и едва удержался на ногах.

– А в других городах? – спросила Малика.

– Войска в боевой готовности.

– Ты подготовил почву для государственного переворота, – просипел Хёск.

Иштар с невозмутимым видом откинулся на спинку кресла и соединил перед собой кончики пальцев:

– Видишь ли, Хёск, я готовился к перевороту с того самого дня, когда ты отравил моих старших братьев. Я занимался этим девятнадцать лет. Как думаешь, мне нужна почва?

– Я бы знал… – Хёск замотал головой. – Я бы это знал…

Через полчаса Иштар и Малика вышли из здания суда. Солнце только спряталось за крышами домов. Время для уличных фонарей ещё не настало, и улицы медленно погружались в таинственный полумрак. Воины и священнослужители стояли поодиночке или небольшими компаниями и не проявляли интереса к хазиру и шабире. Если кто-то и рвался в бой, то никак не выказывал недовольства или радости, что день закончился тихо, без стычек и крови.

– Прогуляемся? – предложил Иштар. – Народ должен знать, что он победил.

Малика кивнула и побрела по улице, рассматривая тёмные витражные окна:

– Ты такое здесь готовил и хотел меня выслать?

– Хвала Всевышнему, всё обошлось, – сказал Иштар.

– А если бы у нас ничего не получилось?