– За что? – возмутился Драго.

– Вам не понять, – проговорил Альхара и нажал на тормоз. – А кто-то уже простил.

Покинув машину, Малика приблизилась к семейной паре, стоявшей возле ворот своего дома.

Ракшадка, облачённая в чёрное одеяние, опустилась на колени и, сложив перед собой ладони, промолвила еле слышно:

– Благослови меня, шабира.

Малика сжала её руки:

– Пусть река твоей жизни будет полноводной. – И прикоснулась к плечу ракшада. – Благословляю тебя на славные дела.

За спиной прозвучало:

– Благослови нас, шабира.

Чуть дальше из ворот вышла ещё семейная пара. В конце улицы появились ещё две пары...

Малика переходила от дома к дому. Рядом с ней шёл Альхара, следом медленно катил автомобиль. Прощание затянулось, хотя подавляющее большинство горожан остались глухими к просьбе шабиры.

На борт корабля она поднялась поздно вечером. Стражи пошагали в отведённую им каюту, Малика направилась к себе.

Её встретила Кенеш. Упала на колени и обхватила горячими ладонями щиколотки Малики:

– Моя госпожа… Прости меня за всё, что я сделала.

Стянув чаруш, Малика подошла к сундуку и открыла крышку. В нём оказались платья, подаренные Иштаром. Открыла второй сундук. Там находились шкатулки с драгоценными украшениями. В третьем сундуке лежали полотенца, постельное бельё, халаты и ночные сорочки. Малика приблизилась к круглому окну и устремила взгляд на город, издали напоминающий каменный муравейник.

Шло время. За окном уже стемнело, а Малика всё смотрела на крыши домов, озарённые лунным светом, и боролась с нехорошими предчувствиями. Повернулась на звук открывшейся двери.

На пороге возник Альхара:

– Капитан до сих пор не получил разрешение на выход в море.

– Кто его даёт?

– Начальник порта.