— Он мог даже не подозревать, что произойдет, если разломить стеклянную палочку и выпустить вложенное в нее заклинание, — задумчиво произнес архимаг. — И если вещи могут общаться между собой, теперь я понимаю…

— Понимаете что?!

— Это уже следующий уровень, о котором вам лучше не знать, — покачал головой Стэнниоль. — В любом случае, в этом деле нам надо работать не только с людьми, но и с вещами. И кое-что мы сейчас сможем сделать.

— Запустить часы? — догадался Лабутински. — Из Оружейного кабинета? Брата Януса?

— Именно так, — подтвердил Стэнниоль. — А затем нам, возможно, придется подумать над тем, как устроить братскую встречу. Как жаль, что Дражайший слишком велик и тяжел! Я бы с удовольствием привез его во дворец, чтобы расспросить кое-кого с его помощью! Если, конечно, здешние вещи уже пришли в себя после обезмагичивания.

Оружейный кабинет выглядел немного по-другому, чем три дня назад, на следующие сутки после убийства. Вход в него по-прежнему закрывала печать Департамента магпорядка, но внутри уже провели уборку, поставили на место ларец и сложили в него рассыпавшиеся накопители. На кресле у столика, на котором стоял отключенный пустой чайник, уже не было видно мелового контура.

Однако, часы и в самом деле не запустили. Они так и стояли, показывая без четверти час.

— Если Янус не ошибся, именно в это время произошло убийство, — вполголоса заметил Стэнниоль. — Мы можем снять обвинения с Понта, который покинул дворец в двадцать минут первого. Но связь между нашим делом и внезапно размножившимся Великим магистром оказывается под вопросом.

— М-м-м… Тот, кто шел на встречу с императором, тоже мог воспользоваться этой личиной, — предположил Лабутински.

— Правильно, — кивнул Стэнниоль. — Поэтому нам по-прежнему важно узнать, кто же тогда наведался во дворец. Но пока давайте займемся делом.

Архимаг открыл ларец с накопителями и проверил один из них тестером.

— Отлично, уже зарядился. Помогите мне…

С помощью Лабутински он открыл дверцу, вынул из механизма часов пустой накопитель и поставил на его место новый. Затем переставил стрелки в нужное положение, тронул маятник, и часы пошли! Кабинет наполнился негромким уютным тиканием.

— Старинные часы пока еще идут, — продекламировал Стэнниоль. — Ах, если бы вещи говорили! Вернее, если бы мы могли их понимать! Конечно, их свидетельство не принял бы во внимание ни один суд, но мы, по крайней мере, узнали бы имя убийцы!

— А если попытаться?! — Лабутински внезапно охватила безумная идея.

Сделав несколько шагов, он оказался почти в центре кабинета.