Тот отозвался мгновенно — очевидно, ждал ее. Но от его нетерпеливого «слушаю вас», его поспешности, которую, он, впрочем, сразу же погасил, девушке стало только тяжелее на душе. После вчерашнего свидания она не представляла, как с ним общаться. Ладно, разберемся по ходу. Она ласковым жестом погладила ручку шумовки.

Во время разговора Снуфелинг был, как всегда, очень корректным и немного суховатым. Он не настаивал на личной встрече, иначе Селия точно возмутилась бы. И так ей было не просто говорить, а еще снова идти куда-то… Она физически ощущала, как тают ее силы.

Запинаясь, магичка выложила короткий отчет за сегодня. Занимаясь большую часть дня делами рекламного отдела, она почти не принимала участия в расследовании.

Но Великий магистр не выразил ей неудовольствия. Выслушав Ариселию, он дал ей новое задание.

— Завтра утром магистра Пампуку пригласили в орден Железного Зуба. Якобы, цитирую, для устранения досадного недоразумения. Однако я подозреваю провокацию и предлагаю вам сопровождать его. Мне необходим там человек, способный быть моими глазами и ушами, а при необходимости — оперативно вызвать меня.

— Да, ваше мудрейшество, — покорно кивнула Селия.

Ну вот! И как ей после сегодняшнего скандала навязываться ему в сопровождение?!

— Берегите вашего Монбазора, — голос Великого магистра неожиданно потеплел. — Его замечательные способности, которые он сегодня в очередной раз продемонстрировал, нужны ордену.

— Простите, а что он сегодня продемонстрировал? — рискнула подать голос юная магичка.

Снуфелинг был настроен пообщаться, поэтому она получила развернутый ответ. Отключив связь, магичка надолго задумалась. Нет, она и сама хорошо знала, что Монбазора есть за что уважать. Но почему в последние дни он то и дело ведет себя с ней как полный ревнивый придурок?! Неужели ему проще разгромить пару дворцов, чем спокойно объясниться?

И почему Снуфелинг, подчеркивая, что знает о ее отношениях с Монбазором, продолжает себя так странно вести? Играет с ней как кот с мышкой?

МОНБАЗОР

Безуарий встретил меня привычным неразборчивым ворчанием. Непривычным был только его тембр.

— А почему шепотом? — поинтересовался я. Может быть, слишком громко, потому что лицо дворецкого тут же исказилось испуганной гримасой.

— Тс-с! — отчаянно прошипел он. — Госпожа спит!

Понятливо покивав, я начал разоблачаться, старясь поднимать как можно меньше шума. То, что маман уже отдыхает, это очень хорошо! Конечно, я был бы не против задать ей несколько вопросов о ее загадочном прошлом, но подозреваю, что если бы она бодрствовала, отвечать пришлось бы как раз мне, а не ей