– Ирландия, – сказал я, – еще дальше.

Я почувствовал, как она, отклонившись от моей груди, покачала головой:

– Ирландия проклята.

– Почему? – спросил я.

– Они владели Сокровищами Британии, – ответила она, – и не уберегли их.

Мне не хотелось сейчас говорить ни о Сокровищах Британии, ни о богах, ни о чем другом, что могло бы испортить ощущение счастья, украсть радость этих мгновений.

– Тогда отправляемся в Кернов, – согласился я.

– Маленький домик, – медленно проговорила она и стала перечислять все, что должно быть в нем: – Кувшины, сковородки, вертела, тонкие ткани для просеивания зерна, кадки из тиса, серпы для жатвы, жнейки, веретено, моталки для пряжи, сеть для ловли лосося, бочка, очаг, кровать.

Интересно, мечтала ли она об этих вещах в той сырой, холодной пещере на Острове?

– И никаких саксов, – продолжала она, – и христиан тоже. Может быть, нам направиться на острова в Западном море? На острова за Керновом? В Лионесс? – Она словно бы ласкала голосом любимое название. – Любить и лениться в Лионессе, – добавила она, рассмеявшись.

– Ты смеешься?

Она лежала некоторое время молча, потом пожала плечами:

– Да, Лионесс – для другой жизни.

Нимуэ вдруг помрачнела, и мне даже померещился в гуще листвы издевательский смешок Мерлина. Мечта угасла, как слабый проблеск солнца в сумрачный день. Мы застыли в неподвижности, созерцая густеющие тени. Два лебедя летели над долиной, устремляясь к высеченному в известняковом склоне холма изображению бога Сукеллоса, повернутого лицом к северу от земли Гиллад. Сэнсам хотел уничтожить этого бесстыдного идола мужской оплодотворяющей силы, но Гвиневера не позволила, хотя и не противилась постройке маленького святилища у подножия этого холма. У меня была тайная мечта, разбогатев, купить эту землю, чтобы остановить христиан, защитить от них прекрасное изображение божества.

– Где Сэнсам? – спросила Нимуэ, которая, казалось, читала мои мысли.

– Он теперь покровитель священного терновника.

– Пусть в него воткнется ядовитый шип, – мстительно процедила Нимуэ. Она вывернулась из моих рук и села, подтягивая одеяло к шее. – У Гундлеуса сегодня помолвка?

– Да.

– Не жить ему, не радовать невесту, – гневно сказала она скорее с надеждой, чем с уверенностью.

– Он будет жить, если Артур не сможет разбить его армию, – тихо проговорил я.