Всадники со своими конюшими и нагруженными оружием и припасами мулами, копьеносцы Ланваля ждали нас в Фосс-Вей. Артур двинулся через земляную насыпь к Инис-Видрину. Нимуэ и я пошли с ним в сопровождении моих шестерых копьеносцев. Странно было вновь оказаться под сенью вершины Тора, где Гвилиддин заново отстроил дом Мерлина, и корона Тора выглядела так, будто и не было того страшного дня, когда мы с Нимуэ спасались от ярости Гундлеуса. Даже башня высилась, как и прежде. Мне было интересно узнать, есть ли в ней та самая комната снов и мечтаний, где неслышный шепот богов наполнял душу спящего волшебника.

Но мы устремлялись не на Тор, а к храму Священного Терновника. Пятеро моих людей остались за воротами святилища, а Артур, Нимуэ и я вошли в огороженное пространство. Лицо Нимуэ было скрыто глубоко надвинутым капюшоном. Сэнсам поспешил встретить нас. Для человека, который оказался в немилости после поднятого им в Дурноварии бунта, он выглядел прекрасно. Сэнсам растолстел, был облачен в новую черную сутану, наполовину скрытую щедро вышитой золотыми крестами и серебряными веточками терновника мантией. На груди у него висел тяжелый золотой крест на массивной золотой цепи, а шею украшал литой золотой торквес. Его мышиное личико с ежиком волос вокруг сиявшей тонзуры все превратилось в подобие улыбки.

– Какая честь для нас! – закричал он и раскинул руки, словно желая заключить всех нас в объятия. – Честь! Осмелюсь ли я надеяться, что лорд Артур пришел поклониться нашему дорогому Господу? Это Его священный терновник! Память о шипах, которые терзали Его чело, когда Он принимал страдания за наши грехи.

Сэнсам простер руку в сторону увядающего дерева с жалкими листочками. Несколько пилигримов, топтавшихся около дерева, во исполнение своих обетов повесили на него всевозможные приношения. Увидев нас, пилигримы боязливо сгрудились. Они и не подозревали, что затесавшийся среди них бедно одетый крестьянский мальчик был одним из моих людей. Я заранее послал Иссу с горстью монет – жертвенным подношением на алтарь.

– Немного вина, может быть? – Сэнсам теперь обращался к нам, стоявшим рядом с Артуром. – Или поесть? У нас есть холодный лосось, свежеиспеченный хлеб и даже немного клубники.

– Хорошо живешь, Сэнсам, – сказал Артур, рассматривая алтарь.

С тех пор как я в последний раз был в Инис-Видрине, все здесь преобразилось. Каменная церковь расширилась, выросли два новых дома: один – для монахов, другой – для самого Сэнсама. Оба здания были сложены из камня и крыты черепицей, снятой с полуразрушенных римских вилл.