— Ты всегда была грубиянкой и врединой, — улыбнулась Наталья, пропуская ту из коридора на кухню. — Это странно, но я начинаю тебя вспоминать.

— А я вот нес рюкзак Эльсы со станции и вспомнил, что точно также таскал ее школьный рюкзак. Ты вечно из дома брала еду, хоть хлебцы и яблоки, хоть холодные гренки и вареные яйца с зеленым луком. Я даже помню, — Тимур поднял палец вверх, — как меня стошнило один раз от испортившегося в жару печеночного паштета, а ты потом ревела от расстройства и извинялась до самого вечера. Еле успокоили.

— Серьезно?

— Да, Эльса. А еще ты вечно хвасталась тем, что сама приготовила.

И что-то вдруг сдвинулось… Карина начала ворчать, отвечать односложно, влезать со своей оценкой, — но говорить! Наталья пересела в кресло, ближе к собакам, мы поменялись местами, и Нюф, аккуратно вместив половину себя в зале, улегся отдыхать у ее ног. Она заметно расслабилась и все больше улыбалась. Андрей выпил стакан пива и его понесло в рассказы, как он за последние три месяца в трущобах вспоминал время старого Сиверска. А дальше, зацепившись за прошлое, заговорили про детство. За детством цепочкой пошли маленькие детали, за деталями один за другим вдруг то Тимур, то Андрей, то тихая Наталья начали говорить о чем-то, что случилось в нашем Безлюдье…

— Наташка сережку посеяла у речки! Мы весь песок перерыли, как археологи, домой без нее никак — там мать строгая.

— Илюха за ящерицей гонялся а наткнулся на суслика. Помните? Мы перепугались, что он так визжал, а оказалось — от восторга.

— А как мы воображали себя на заброшенном острове и весь день играли в выживание, пытаясь поймать рыбу в запрудье и построить шалаш?

— Дуб там валялся, Тимур! Ты еще по стволу пошел, навернулся с небольшой высоты расцарапав корой пузо! Решил, что всем непосвященным будешь рассказывать, что с тигром дрался и это он тебя когтями полоснул.

— Эльса учила нас облизывать кислые травяные прутики, после того, как их совали в муравейник, потом стряхивали насекомых. Говорила, что муравьиная кислота ужас какая полезная.

Я не вспомнила ничего, ни одного эпизода. Карина утихала, с вниманием слушая рассказы про себя или про мелкого Илью, но тоже не могла от себя ничего добавить.

Фотография

Фотография

Начало темнеть. Из всей еды осталось немного фруктов, выпиты и соки и пиво. Два часа улетели так незаметно, словно и не было времени совсем. В зале открыли нараспашку окно, но воздуха все равно уже не хватало, и наша компания разбилась — Андрей позвал Карину на лавочку у подъезда, чтобы поговорить о брате, не напрягая этим остальных. Наталья пошла выгулять собак во двор и Тимур с ней на всякий случай, трущобы все-таки. А я осталась одна, взяв на себя хозяйскую рутину — убрать, помыть, собрать мусор и поставить чайник. Кружки было две, но при сильном желании чай можно влить и в вымытую бутылочку из под сока, делать нечего.