— Но моя внешность…

— Как и у многих детей имеет общие черты с кем-то из родителей. Но у тебя темнее волосы и улыбка совершенно иная. Ты хотела знать, вижу ли я в тебе Эвелину? Отвечаю: нет, не вижу, и я уже давно без ума от Элеоноры Дюбар!

Ласки Арланда и впрямь стали чуточку безумными, не оставляя сомнений в искренности его слов.

Но это ли я хотела услышать?

Полы халата предательски разъехались, обнажив тонкий батист ночной сорочки, ярко белевший в полумраке спальни. Лорд ухватил зубами кончик тесьмы, что стягивала лиф, и медленно потянул, развязывая.

Его ответ еще звенел в ночной тишине, а на моих губах уже горел следующий

вопрос.

Какую роль он отводит мне в своей жизни — любовницы?

Самое ужасное заключалось в том, что еще немного — и я буду готова эту роль принять. Чтобы быть рядом, целовать эти жестокие губы, гореть в его объятиях. А потом, проводив к законной супруге, презирать себя за слабость и бесхарактерность…

А если я и вправду жду ребенка? Что будет с ним, со мной? Может ли Арланд нас безжалостно разлучить? Или мне будет отведена роль гувернантки при собственном малыше?..

Сладость поцелуев сменилась вкусом горечи.

— Ты ведь никогда не будешь принадлежать мне полностью?

— В Лидегории запрещено рабство, но если ты настаиваешь, — мужские губы неспешно прокладывали дорожку из поцелуев от ключиц к подбородку, — скажи, где подписать — и я весь твой…

— Ты опять надо мной смеешься!

— Отнюдь.

Я сердито фыркнула и попыталась встать. Мне ожидаемо не дали это сделать, лишь сильнее вдавив бедрами в перину.

— Эла… — низко, рокочуще произнес Арланд, послав стаю щекотных мурашек по моей коже. — Каким бы ни было прошлое, нам не под силу его изменить. Но у нас есть будущее, и в нем я обещаю сделать тебя…

— Комната для мадемуазель готова! — одновременно со стуком в дверь послышался жизнерадостный голос Люсии. — Так натопили — аж камни теплые…

Утром мы с Арландом впервые вместе завтракали в залитой солнечным светом столовой. Хмурые дождевые тучи, наконец, переползли через горную гряду, явив чистую лазурь июньского неба. Изумрудная зелень за окнами сверкала бриллиантами невысохших капель и манила свежими ароматами, какие бывают в саду лишь после дождя.

Не выдержав моего жалобного взгляда, Ангэлер отложил все дела и повел меня на прогулку. Мы неторопливо бродили по мощеным садовым дорожкам с прожилками мха меж камней, беседовали о местных растениях и запутанной истории замка. Потом долго целовались под раскидистой вистерией, крупные соцветия которой окружали нас лиловым водопадом, пока холодные капли с листвы не нападали нам за шиворот, заставив дружно хохотать и спасаться бегством.