— Да, сестрица. Что на этот раз — пирог, или свеча, или привет от брата?

— Ни то, ни другое, — зардевшись, ответила Мора. Она переминалась с ноги на ногу и отводила взгляд. — Я подумала, что Вы захотите узнать… Милорд уехал из замка на рассвете. Один, без охраны. Сказал, что хочет прогуляться, и просил не искать его.

Что-то звякнуло в голове Альена — какое-то нехорошее предчувствие. Он захлопнул книгу, и Мора вздрогнула.

— Отец уехал?… Он и в седло-то сейчас с трудом сядет.

«Сестрица» пожала пышными плечами.

— Я лично приказывала конюху подготовить для него лошадь… Еле добудилась людей, чтобы открыли ворота. Думаю, он скоро вернётся, и… Альен?

Сама не заметив, она впервые назвала его просто по имени. Альен побледнел и смотрел поверх её головы — тщательно продуманных каштановых завитков, блестящих от розового масла. «Думаю, он скоро вернётся…» Неужели?…

— Простите, я должен идти. Скоро вернусь, — бросил он, почти выбегая из библиотеки.

* * *

Подоспел он как раз вовремя — даже с первого раза докричался до глуховатого старика в караулке, чтобы он поднял ворота и опустил мост. В окрестностях было тихо — никаких чужаков, никто не трубит тревогу… Но почему же тогда не покидает отвратительное чувство, что Хаос пора вызывать?…

Альен выбежал из ворот, ещё издали заметив двух всадников, мирно скачущих бок о бок в сторону замка. Они подъехали со стороны леса — согбённый старик в гербовом плаще и статный, широкоплечий здоровяк в сверкающих доспехах. Волосы у здоровяка были светлые, точно пшеница; прищурившись, он высокомерно созерцал замок и кривил в усмешке губы. Альен тихо застонал: он вдруг всё понял. Ну, или почти всё.

— Прочь с дороги! — крикнул лорд Тоури, увидев Альена на мосту: всем троим здесь было не разойтись. Альсунгский воин наклонился к нему, о чём-то спрашивая; старик забормотал в ответ — торопливо и испуганно… Альен ощутил, как в нём волной поднимается омерзение.

— Подойди и поговори со мной! — крикнул он в ответ. Слова повисли облачками пара в холодном воздухе. Лорд Тоури, выругавшись, остановил лошадь и неуклюже спустился на землю, едва не запутавшись в стременах.

— Это что ещё за новости, мой возлюбленный сын? — выплюнул он, кособоко двигаясь в сторону замка. Альен только теперь заметил, как сильно он хромает. Он знал, что когда-то это вызвало бы жгучее желание обнять его — и такой же жгучий страх перед ответным равнодушием.

Когда-то, но только не сейчас.

— Хотел спросить у тебя то же самое. Куда ты ездил? Кто это?

— А сам не догадаешься? — новая ядовитая ухмылка. — Ты же у нас такой умный. Ну как, жаль осознавать, что зря паясничал здесь эти дни? Думаешь, я не слышал, что ты творил на чердаке пару ночей назад?… Я говорил, Альен, но ты не слушал. Говорил, что эти стены не нуждаются в помощи колдуна и предателя, осквернителя могил, разбившего сердце матери! По крайней мере, пока я, — он ткнул себя в грудь костлявым пальцем, — ещё жив. Знаю, ты ужасно сожалеешь по этому поводу, но смелости пойти дальше у тебя не хватило… Я даже разочарован, признаться.