На пике ночной духоты Бадвагур всё-таки стал клевать носом, но долго сопротивлялся. Некоторое время Альен понаблюдал, как он встряхивает опухшей головой, пробуждаясь от собственного храпа, а потом не выдержал — подошёл и легко положил ладонь ему на макушку.

— Спи, — шепнул он, мысленно начертав на груди агха знак покоя. — Спи, друг мой. Тебе нужно набраться сил.

Бадвагур пробормотал что-то нечленораздельное о своей Кетхе и ожерелье с аквамарином, счастливо почмокал губами и захрапел громко и раскатисто. Альен пожелал ему добрых снов.

Наверху снова послышался шум шагов и голоса — кто-то то ли тревожился, то ли вступил в перебранку. С помощью Дара Альен напряг слух, и слова миншийской речи долетели до него сквозь доски потолка:

— Отчего крики? Старик велел не шуметь, в доме король!..

— Сам тогда тащи его, Тюр-Ша! Я чуть душу Прародителю не отдал, когда увидел, — кто-то запыхтел, а потом раздался шаркающий звук — как если бы по полу волокли что-то большое. Собеседник тихо вскрикнул.

— О моя злосчастная мать и отец мой!.. Этот новенький с Рюя, Ван-Дир-Го?! Что у него с шеей?…

— Петля натёрла, разве не видишь? — огрызнулся другой раб. — Я нашёл его в петле на кухне… Он и похолодел уже.

— Бывает же такое… — рассудительно протянул третий голос — совсем тонкий, мальчишеский. — И дня не прослужил, как повесился. Интересно, что у него случилось?

— Да чему там случаться — сразу видно было, что тронутый… Ну, хватай за ноги! Нам всем конец, если Ар-Ларах наткнётся в доме на мертвеца. Особенно когда к нему от племянника приехал сам Миаль.

После упоминания Сына Солнца все трое благоговейно умолкли. Альен ослабил заклятие и прижал пальцы к пульсирующему болью лбу. Значит, Ван-Дир-Го уже сам себя наказал… Что ж, так тому и быть.

«Я вызываю тебя на бой, Сен-Ти-Йи, или как там твоё подлинное имя. Я требую поединка!»

Все свои силы Альен вложил в единственный призыв, который прозвучал бы как крик для любого, обладающего Даром. Но Сен-Ти-Йи не ответила. Он лишь почувствовал невесомое движение её разума — будто кто-то, размышляя, склонил голову набок.

«Я, Альен Тоури, вызываю тебя на поединок — как волшебник волшебницу. Ты не получишь жизнь Бадвагура. Право на поединок есть всегда».

На этот раз он получил отклик — насмешливый и негромкий, но уже без дребезжащих ноток старости.

Ты напоминаешь мне об этом или себя пытаешься убедить, Альен Тоури?

«Ни то, ни другое! — разозлился Альен. До рассвета осталось всего ничего — не место и не время сейчас для её проницательности. — Хватит играть в загадки. Такое право у меня действительно есть, и я бросаю тебе вызов. Назначай, где и как мы сразимся».