Мир надломился и утратил значимость, когда Альен заглянул в этот третий глаз. Оттуда на него словно смотрел дракон — или клокотало пламя Хаоса. То изначальное клубящееся варево, откуда началась череда смертей и рождений.

— Ты красива, — сказал Альен, чтобы сказать хоть что-то. Красота тауриллиан была необъятной и одновременно целостной, поэтому мелкие подробности ускользали от внимания. Он не сразу увидел, что её бело-серебристые, будто лунный свет, волосы стелются до самого снега, что они неправдоподобно лёгкие — поднимаясь от каждого порыва ветра, пряди не хотят опускаться. Что голову венчает венок из чёрных роз, а чёрная струящаяся ткань свободно обтекает узкое тело. Никогда ему не доводилось видеть такой гордой линии подбородка; но и маленьких, лихо изогнутых рожек — тоже. Это вызывало улыбку: милая шалость вроде цвета волос, который вечно меняла волшебница Индрис из Долины.

— Ты не мастер дарить комплименты, Альен Тоури, — певуче отметила Сен-Ти-Йи и по-кошачьи зажмурилась. — Всё ещё намерен сражаться со мной?

Альен чувствовал её неимоверную Силу, будто удары гонга в голове. Здесь некуда было от неё спрятаться. Все стены вокруг сознания, которые он так долго возводил и берёг столько лет, оказались разнесены в труху. Он вздохнул.

— Кажется, в этом и правда нет смысла.

— Мог бы и сразу поверить мне.

— Я хотел надеяться.

— Мне казалось, что ты умнее, — глаза со зрачками-щелями укоризненно смотрели на него сверху вниз. — Тебе страшно, смертный?

— Нет, — подумав, честно ответил Альен. Метель усиливалась, и он запахнул плащ. — Нет, мне не страшно.

— Ты испытываешь желание?

— Тоже нет, — он улыбнулся. Любоваться ею можно было без жадности, без стремления обладать — так слушают протяжную песню или замирают под цветущим деревом на закате. — Почему ты спрашиваешь?

— Ну, смертные редко выдерживают… — грудным голосом протянула она и рассмеялась. Но потом смех оборвался, а стройная рука изобразила что-то неопределённое в воздухе. — Хотя я ожидала, что тебя не хватит ни на то, ни на другое. Ты слишком устал, Альен Тоури.

Он кивнул. С этим не поспоришь — слишком… Холод проникал под кожу, лишал сил, но от бессмертного существа с маленькими рожками волнами шло тепло. Впервые за долгое, долгое время Альену показалось, что где-то есть для него настоящая надежда и настоящий покой.

— А ты жива сейчас там, в Лэфлиенне? — спросил Альен, имея в виду эту её форму. Сен-Ти-Йи сразу его поняла.

— Да, но в то же время меня там нет. Моё сознание странствует, а тело погружено в Долгий Сон — с помощью этой магии ты говорил с боуги…