Каркаде не перебивал другие запахи, но пересекал их пунктиром, даже теряясь в них: он не пропадал, а сшивал их, как не пропадает ушедшая под ткань нить. Каркаде пронизывал и дым костра, и копчёный запах мяса, и промокшую от пота рубашку Тульпы. Но рукава её рубахи и ворот были пропитаны горьким ядом туйона.

Женщина рьяно жестикулировала.

С ее рук летели сладкие красные капли.

Это немного настораживало Первого Лоа. Но Хорн старался не подавать вида. Только улыбался в бороду. О чём-то тихо переговаривался со своим прислужником Ветвью.

Хотя Нинсон прекрасно видел, что за этой ухмылкой Великий Охотник прячет тревогу. Ингвар сам всегда старался поступать так же, если был встревожен. А ещё Хорн боялся.

То ли Тульпу.

То ли за Тульпу.

Но его отношение к женщине было густо замешано на страхе.

И сейчас, когда Хорн отвлёкся, Ингвар мог хорошо различить этот страх.

Глава 61 Причина Добряка

Глава 61 Причина Добряка

Глава 61

Причина Добряка

Ингвар вглядывался в лицо куклы.

От прикосновений она вздрагивала. Бесстрастно, инстинктивно, как вздрагивает безголовая змея, если ткнуть в неё факелом. Нинсон не знал, сможет ли это искорёженное тело хоть когда-нибудь отзываться иначе.

В компании этой девочки было не то чтобы неправильно, а просто странно тосковать о придуманной Тульпе или переживать из-за искалеченного правого плеча. Или же переживать из-за каких-то ещё мелочей.

В самом же деле мелочей — стоило только сравнить.

Не учи судьбу плохому. Вот уж воистину.

Кукла сидела без одежды с самого утра, и было очевидно, что ей холодно. Но замёрзшая девочка не делала ни малейшей попытки укрыться шкурами, которые валялись прямо перед ней, стоило только протянуть руку.