— Чуть не пропустила ваши посиделки у костра. — В другой руке позвякивала бусинками чёрная курительная трубка драконьей кости. — Аха-ха, Ингвар, непробиваемый ты Великаша, ну как же ты не понимаешь-то, а? Каждый Лоа это своя частичка Сейда. Своё состояние ума для написанной главы. И неважно, какая это глава. Писят там седьмая или шисятая! Не-ва-жно! Мой гроб ещё шумит в лесу! Игн… Гагн… Игагн… Ингвар! Мой. Гроб. Клять! Ещё! Шумит! В лесу!

Хорн немного подвинулся. Похлопал по утоптанной земле рядом с собой.

— Иди сюда, хорошая ты наша. Присаживайся. Послушай тоже, да? Послушаешь меня? Может быть, отдашь мне…— Первый Лоа потянулся к бутылке.

— Даже гроб, клять, шумит! Не трогай меня, конский янь!

Хорн ненадолго остановился, но потом решительно ухватился за бутылку:

— Отдай!

— Нет, это ты послушай! Великан вас всех ща порвёт, ясно?

Глаза Хорна застыли в недоброй готовности.

Ветвь отодвинул миски, которыми занимался. Неторопливо вытер о ляжки перепачканные в золе и жире руки. Потом быстро поднялся и попытался выйти из шатра, проскочив мимо Тульпы. Но женщина преградила ему дорогу. Она дотронулась до костяного амулета на шее. Её пальцы ещё не коснулись птичьей головы, а Ветвь так отшатнулся, что чуть не потерял набедренную повязку. Тульпа всунула ему в руки потухшую трубку.

— Великаша, надо почувствовать оргон, чтобы понять его. Тьфу. Надо понять оргон, чтобы почувствовать его. Нет... Как же там было? Надо добыть его! Вместе с Лоа. Хорн — Охотник. Он именно что добывает свой Сейд. Находит его. Дэя — Мать. Она рождает его. Рождает оргон, понимаешь?

Тульпа звонко похлопала себя по широкому кожаному поясу.

— Выращивает. Воспитывает. Луг куёт Сейд. Вытёсывает его из оргона. Навван его слушает и поёт. Кинк пожирает и выпивает Сейд. Доля его покупает и продаёт. Ной его ловит и заготавливает. А Макош наливает и готовит. Инг читает оргон и пишет Сейд. Ишта любит его. Желает его. Желает, понимаешь?

Тульпа с силой потёрла кожаный пояс. Рука оставляла мокрые разводы, искрящиеся в пламени костерка.

— Сурт поджигает и прожигает Сейд. А Шахор молчит и помнит о нём. Все по-разному. Но все суть одно. Они черпают из разных источников. Но одну и ту же воду.

Женщина жадно присосалась к горлышку и сделала несколько больших глотков красного туйона. После этого у неё перехватило дыхание, и она закашлялась.

— Нет, кажется, перепутала. Из одного источника, но разную воду. Разная вода? Нет, совсем глупо звучит. Наверное, всё же первый вариант…

Ингвар во все глаза смотрел на Тульпу. Он ещё не видел её такой. Она была в своих всегдашних шнурованных сапожках, в короткой кожаной юбке и полосатых штанах под более просторным платьем. Её одежды пахли каркаде. И этот, для кого другого едва различимый аромат для Нинсона превратился в навязчивую бордовую нить.