— А это кто чирикает? — шепотом спросила девочка.

Она подошла ещё ближе и прижалась к Нинсону. Начала крутить запястьем, беспокойными движениями наматывая на руку свободный конец его поясного ремня.

— Янь знает! Тоже кукушки. Но какие-то другие. Что ж за лес-то такой кошмарный!

Великан видел, что его кукла чует что-то недоброе, и это мрачное предчувствие отражается в огромных и нечеловеческих чёрных глазах.

Ещё одна кукушка отвечала первой. Что-то своё, птичье.

Но звучавшее примерно как «не волнуйся, не надо волноваться».

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку!

Ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку!

Грязнулька не хотела или не могла поделиться тем, что чудилось ей в зове кукушек. Но было очевидно, что для неё это не просто пение птиц. Она каким-то образом понимала, что за весточка летит между мирами.

«Она инькой всё чует! Я тебе говорю, она что-то знает!» — Первый раз Таро Тайрэн позволял себе столько эмоций.

Таро нервничал, в то время как сам Ингвар был спокоен. До сих пор всегда было наоборот. И собственная тяжёлая степенность была приятна Великану. Суетливое беспокойство легендарного колдуна вызывало не ответную тревогу, а только сладкое злорадство.