Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку!

Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Ингвар понял, что делала девочка.

Грязнулька предпринимала всё, чтобы их не разнесло в стороны, не растащило друг от друга. Будь у неё верёвка, она бы примотала себя к великану. Кукла врастала в него всеми лапками, как ящерка. Девочка действовала одной рукой, не выпуская спящего Уголька и по-прежнему цепко держа замусоленный шарик мурцовки.

Глава 89 Красные Муравьи

Глава 89 Красные Муравьи

Глава 89

Красные Муравьи

Ингвар надеялся, что если он пять минут послушает кукушку, то немного отдохнёт.

Придут новые силы. Он сможет прицелиться и даже потом пойти дальше.

Но ничего не происходило, отдохнуть не получалось.

Второе дыхание не открывалось.

Сил не было, а последний оргон, казалось, скатывался по Великану вместе с дождевыми каплями. Он или напитывал и без того рыхлую и мокрую весеннюю землю, или впитывался в одежду, делая рубашки холодными, а дублет тяжёлым.

Поэтому Ингвар стрелял так, без сил.

Промахивался. Снова стрелял.