Хрийз стиснула зубы и шагнула вперёд.

Портал — мгновение жаркой мглы, опалившей кожу, — вынес их в стеклянную галерею, откуда открывался великолепный вид на зимнее море. Узкая зеленоватая полоса над горизонтом обозначала растаявшую давным-давно вечернюю зарю. В галерее стоял стылый холод, стонали под ветровой нагрузкой стёкла, пахло пылью и застарелым одиночеством

— Здесь когда-то был госпиталь, — объяснил сТруви, приглашая идти следом. — Давно. До войны с Третерумком, до конфликта с Небесным Краем… В общем, давно. После победы какое-то время здесь размещали тяжелораненых, потом отстроили новую больницу в Сосновой Бухте. Здесь всё же атмосфера… не та.

Не та атмосфера… Хрийз чувствовала разлитое в воздухе, застывшее за давностью лет, горе. Тяжелораненых размещали, сказал сТруви. Не просто тяжелораненых, поняла девушка. А таких, кому уже не помочь ничем. Кому осталось облегчить только уход.

— Пойдёмте…

Чистые, вылизанные до полной стерильности коридоры. Седой полумрак. Неистребимый запах лекарств и человеческих страданий. Сколько же здесь перебывало умирающих за сколько лет?

Небольшая палата, с двумя кроватями. И там, наодной из тумбочек, с неожиданно тёплой как солнечный свет аурой…

— Это всё теперь ваше, — тихо сказал сТруви. — Берите, госпожа Хрийзтема. Владейте. Не направляйте во зло. Вы — Жизнь; служите Жизни.

Хрийз осторожно провела ладонью над широким ящичком. Он раскрылся с тихим вздохом, очень похожим на человеческий. Внутри, в специальных гнёздах, лежали аккуратно сложенные инструменты. Спицы, крючки разного размера, игольницы, катушки, маленькие ножницы… Каждая вещица источала узнаваемое, привычное по книге, тепло, словно здороваясь с новой хозяйкой. Во втором ящичке оказались наборы пряжи, аккуратно свёрнутая канва для вышивания, пяльцы, напёрстки, снова иглы. Настоящее богатство!

— И вы мне это всё так просто дарите? — недоверчиво спросила Хрийз у хозяина.

— Не дарю, — серьёзно отозвался тот. — Исполняю долг.

К долгам и обещаниям здесь относились серьезно, это Хрийз уже поняла. Она могла отказаться, чувствовала, что могла. Но… настигло. Тем особым чувством родства, когда всеми косточками понимаешь, что это — твое. Со всеми лапочками. Твоя жизнь, твоя страсть, твое призвание. Хрийз не могла отказаться!

— Вот и славно, — с явным облегчением сказал сТруви. — Пойдемте.

Хрийз рада была выйти из бесконечных коридоров мертвой больницы. еще одна галерея вывела в широкий, размером с доброе футбольное поле, двор под погодным куполом. Посередине двора красовался стандартный круглый бассейн, куда без него. Он дышал морозным холодом: имел сообщение с внешним миром, и вода в него прибывала мерзлая, свинцово-серая, ледяная даже на вид. Хрийз забавы ради попыталась осмотреться магическим зрением.