Ни в какие рестораны с господином сТруви Хрийз больше не ходила. Он являлся к ней в гости через портал, сам так решил, а ее это устраивало полностью. Никто не видел, и хорошо.

Хрийз согревала горячий счейг для двоих, Канч сТруви вежливо благодарил и никогда не отказывался. Хрийз понимала, что ему этот счейг до лампочки, еу бы другого в ту кружку налить, и он понимал, что она понимала. Но видимость нормального вечера соблюдалась, а нюансами можно было пренебречь

— Вам знаком принцип сохранения энергии? — спрашивал сТруви, объясняя основы.

Кажется, о чём-то подобном говорили в школе. В прежней школе, в городе Геленджике на планете Земля. Так далеко и так давно… Память выдала картинку: ряды парт в классе, шкаф с книгами, запахи старого дерева, мастики, пыльных штор… голос пожилого учителя…

'Ничто не исчезает и не появляется вновь?'— неуверенно спросила Хрийз у старого упыря.

'Верно, — ответил тот. — Магия — та же энергия. Она может переходить из одного вида в другой, но исчезнуть совсем без следа не может'

'Как и вновь появиться…'

'Как и вновь появиться. Распределяющая линза позволяет направить и преобразовать энергию, разлитую в природе, в неограниченном количестве. Единственное препятствие здесь — это ваша собственная готовность к такого рода действиям. Можно ведь, не рассчитав своих сил… '

'Перейти в другую форму магической энергии, — подхватила Хрийз. — Я поняла'.

'Каковая форма будет немедленно утилизирована и преобразована кем-то из нас',— сухо отметил сТруви. Он мог бы добавить, что перебивать старших — это форменное свинство. Но не добавил. Хрийз сама прочувствовала.

Это было как порыв ледяного ветра в лицо. Как внезапно выросший под ногой край обрыва: впереди пропасть, позади — хищная тварь, и нет спасения, как нет и надежды. Ветер в лицо, запредельная мощь звенящей силы, и кто ты есть перед нею? Песчинка, не больше.

Неприятное ощущение.

А вот не забывайся, не держи себя на равных с древней нелюдью! Соблюдай эту, как ее… суб-ор-ди-на-ци-ю. И не будет проблем.

Никто толком не знал, сколько Канчу сТруви лет. Зим, как здесь считали. Он был всегда на памяти многих поколений. Его боялись, о нём говорили шёпотом и с оглядкой через левое плечо, чтобы, значит, не накликать.

Но вот Сихар, целитель, считала его своим учителем, и он работал в её клинике хирургом, и никто не жаловался, наоборот, старались оказаться на приёме именно у него, если приходила нужда. Хотя упырь-хирург — это, конечно, круто, ничего не скажешь.

Снег за окном заметно поредел. Мрачное одеяло низких облаков истончилось, пошло синими разрывами. В разрывы тут же хлынуло весёлой солнечной зеленью. Зеркальная дверца шкафчика бросила на стену семицветный радужный блик, и блик замер, подрагивая. Радуга, какое чудо! Хрийз отложила вязание, закинула ладони на затылок, с наслаждением потянулась.