Надо прогуляться. Пока солнце не нырнуло в море. После захода солнца на Жемчужное Взморье вновь упадёт лютый мороз, тогда уже не погуляешь. Что ж, в шкафу висела отличная волчья шуба…

Одеваясь, Хрийз думала, что в целом жизнь начала налаживаться. Да, работу на сортировке жемчуга не назовёшь приятной и радостной, лёгкой тем более. Но ведь это временно, во-первых. А во-вторых… 'Во-вторых' содержало довольно много пунктов, и один из них смотрел из зеркала.

Зеркало Хрийз купила в одной из мастерских поселения. Зеркальники Жемчужного Взморья не были знаменитыми, как, скажем, их коллеги и конкуренты из Сосновой Бухты. Но Хрийз нашла у них оригинальную шкатулку для жемчуга, из красного дерева и зеркальных вставок, маленькое зеркальце в серебряной оправе и зеркало большое, которое ей повесили на стену, возле шкафа с верхней одеждой.

Волчьи шкуры охотно приняли в другой мастерской. И теперь Хрийз не могла нарадоваться обновке. Каждый раз любовалась на своё изображение. Может быть, это и нехорошо в целом, любоваться собой так долго. Эгоизм, нарциссизм (откуда всплыло такое мудрёное слово?), что там ещё, из набора нехороших качества… Да только как удержаться? Если та удивительная девушка в зеркале — ты?

Длиннополая приталенная шуба волчьего меха, кожаные сапожки на каблучке, меховой берет с кисточкой, оригинальные костяные застёжки, серые вязаные перчатки, короткая русая коса, кожаный пояс с ножнами. 'А ведь я красива',— с удивлением и восторженной радостью думала Хрийз, изгибаясь, чтобы заглянуть себе за спину. — 'Да, красива!'

После сильных холодов воздух казался тёплым, ветер — ласковым, а снег под ногами почти не скрипел, прогретый неожиданной оттепелью. Снежные розы отцвели, и среди чёрных колючих ветвей повисли прозрачные, с зеркальными боками, плоды. Год пришёл к повороту, световой день начал понемногу увеличиваться. Бури и морозы ещё предстояли, но в воздухе уже прописалось тёплое дыхание грядущей весны.

У причала возился с малым снегоходом младший Црнай. Рядом крутились мальчишки, моревич и двое береговых, смотрели в руки, подавали инструмент, когда их просили, и страшно гордились вниманием старшего. Хрийз вежливо поздоровалась с начальством и пошла было дальше, но тот неожиданно оставил работу, вспрыгнул на причал, окликнул:

— Хрийзтема, подожди!

Девушка обернулась. Младший Црнай был без шапки, его длинные светлые волосы свободно трепал ветер, завивая в колечки. На это холодно было даже смотреть! Не то, что последовать примеру. Оттепель оттепелью, но ведь не лето же.