Мраморную вуаль на скульптуре Хрийз однажды видела, там, дома, на Земле, в интернете, где же ещё… На фото. Она уже не помнила, почему заинтересовалась темой, как именно нашла ту фотографию, случайно или целенаправленно… а сейчас, откровенно говоря, уже основательно подзабыла, что такое интернет и как в нём можно что-то найти. Но в память врезалось изображение — каменное лицо девушки под тончайшей каменной же кисеёй. Навсегда осталось в душе восхищение мастером, сумевшим сотворить из куска мрамора такое.

И вот теперь — дерево. Не на фото, не на экране оставшихся по ту сторону Грани компьютеров, а наяву. Протяни руку и ощути сама реальность созданного рукой мастера чуда…

— Стой! Не трогай!

Резкий окрик заставил Хрийз подскочить на месте, рука дёрнулась, задела куклу и та завалилась набок, соскользнула с верстачка, и медленно, как в кино, начала падать…

Время растянулось в бесконечность. Отчаяние и ужас от содеянного толкнули вперёд. Хрийз нырнула рыбкой, проехалась коленками, но успела подхватить куклу почти у самого пола. Сама удивилась, что успела.

— А теперь вставай и аккуратно положи на место, — сказала Здебора тихим, но страшным по оттенку голосом, в котором отчётливо читалось 'твою мать!' и 'дура!'

Хрийз поднялась, аккуратно положила вещицу в центр верстачка.

— А теперь, — ласково выговорила Здебора, — посмотри на свои руки. Внимательно.

Руки как руки, что с ними не так… И тут же включилось магическое зрение. От вида зеленоватых, лежалого цвета пятен, стало дурно.

— Ой! — взвизгнула Хрийз, пытаясь стряхнуть налипшую пакость, — ой-ёй!

Пакость не стряхивалась. Самое интересное, что на кукле-то пакости как раз и не было, она наоборот, сияла солнечным теплом.

— Замри, не шевелились, дура, — сакраментальная характеристика умственных способностей всё же прозвучала. — Хуже будет. Сейчас разберёмся. Стой смирно, я сказала!

От командного рыка, неожиданного в устах красивой хрупкой девушки, дрогнули коленки. Хрийз замерла, боясь вдохнуть.

Здебора подошла к верстачку, протянула руку и выдернула откуда-то из скрытого пенала пыточный инструмент, вспыхнувший в её руке синим. Хрийз задушено пискнула.

— Стой смирно. Не верещи.

Синее пламя прошлось по руке, испаряя пятна. Словно горячий ветерок по руке…

— Ты же сама Вязальщица, твою-то мать, — сердито выговорила Здебора. — Какого волосатого беса руки тянешь к незавершённым работам? У тебя лишние руки? Тебе надоело жить? Что молчишь, я тебя спрашиваю или полено возле стенки?

— Я… я… извините меня… я не… — Хрийз умолкла, отчаянно ненавидя себя за невнятное блеяние.