Но как объяснить? Память, подсунувшую увиденное когда-то аналогичное чудо, только каменное, восхищение, недоверие, желание убедиться на практике, что видишь не сон…

— Я… я ничего не испортила? — больной вопрос.

Потому что если испортила, то хоть башкой в воду. С большим камнем на шее.

— Сунь руки в воду, — скомандовала Здебора. — Смелее, не утонешь!

Хрийз так и сделала. Вода обняла руки приятной прохладой, и сразу стало легче, хотя до этого тяжесть не замечалась совсем, а ведь она была… Здебора между тем внимательно исследовала куколку, не прикасаясь к ней, даже руки за спину сложила, чтобы не тронуть ненароком. Потом сказала удивлённо:

— Надо же…

— Что? — с тихим отчаянием спросила Хрийз.

— Я теперь знаю, что мне делать с нею дальше, — она осторожно устроилась на стульчике перед верстаком. — Раньше не знала, теперь знаю. Что ты сделала?

— Я?! — изумилась Хрийз. — Ничего! Просто подхватила…

— Она бы не разбилась. Надо было дать ей упасть…

хрийз пожала плечами. Она-то об этом не знала.

— Ладно… Кажется, обошлось. Прости, я не должна была на тебя орать. И дверь вот не заперла…

Девушка с жалостью отметила, насколько Здебора изменилась с момента их последней встречи в больнице, где Хрийз нечаянно подслушала её разговор с мужем. Лицо отекло, и руки тоже, и дышала она как-то нехорошо. Наверное, люди всё же говорили правду. Не надо было ей зачинать тройню, хватило бы и одного ребёнка.

Хрийз слабо представляла себе процесс. То есть, физический аспект очень даже, а вот магический, то самое пресловутое соединение энергий из раслинов супругов, которое определяло пол и количество детей, должных родиться от такого соития, — никак. Насколько девушка понимала, количество детей зависело не столько от накопленной силы, сколько от пожеланий родителей. В таком случае, тройня действительно была неоправданной. Ну, родили бы одного за другим, с перерывом в два-три года и без таких потерь… Что их понесло в этакую жадность? Впрочем, зная репутацию старого Црная, удивляться не приходилось. А у самой Здеборы где тогда мозги были?

Хрийз устыдилась собственных мыслей. У самой мозгов, прямо скажем, с напёрсток, все об этом говорят, даже ненавистный сЧай.

— А для чего эта куколка? — спросила Хрийз. — В смысле, для кого?

— Для одного хорошего человека, — грустно сказала Здебора. — Попросил, не могла отказать. Его ребёнок при смерти, куклу положат в погребальный костёр…

— Сжечь?! — не удержалась Хрийз. — Столько трудов, такая красота и только для того, чтобы сжечь?!

— Для того, чтобы ослабленная душа получила силу и нашла путь к новому рождению, — строго сказала Здебора. — Да. Надо будет сжечь.