— Когда покинешь Малагорию, — закончил за него Бэстифар, нахмурившись. — Так дело в этом? Собрался бежать?

Мальстен поднялся со своего места и повернулся к окну, став к аркалу спиной.

— Ты ведь понимаешь, что я не смогу всегда оставаться здесь, — скорее утвердил, чем спросил данталли.

— Прости, что напоминаю о наболевшем, но идти тебе некуда, — качнул головой малагорец. Мальстен тяжело вздохнул.

— Давай поговорим об этом позже. А сейчас — отпусти и дай мне время. Лучше всего, чтобы ты ушел, но можешь остаться, если хочется. К свидетелям я привык…

Бэстифар нервно усмехнулся.

— Позже ты об этом говорить не станешь, проходили ведь уже. Давай, раз уж ты вообразил меня своим мучителем, проработаем этот сценарий, как полагается. Мне внове, что пыткой является удерживание боли, а не ее возобновление, но тем интереснее. Разъясни мне все, и я оставлю тебя наедине с этой расплатой.

— Бэс! — возмущенно воскликнул Мальстен, оборачиваясь.

— Ты сам определил такие условия, мой друг, — качнул головой аркал.

Посмотри на него, Мальстен! Хоть раз — внимательно — посмотри! Он ведь ведет себя, как ребенок. Причем ребенок, который втайне от родителей отрывает кошкам хвосты… Бэстифар жесток… у него есть власть.

Данталли сжал кулак и не отдал себе отчета в своем дальнейшем действии. Сейчас, пока расплата временно отсутствовала, нити было возможно применить, и они сработали раньше, чем сознание успело отметить это, и уж точно раньше, чем успел среагировать аркал.

Мальстен шумно втянул воздух, увидев мир чужими глазами и почувствовав силу, сдерживающую агонию его собственного тела. Контролировать это оказалось так же просто, как устраивать представления в малагорском цирке — понадобилось лишь сбавить концентрацию. Сияние вокруг руки аркала погасло, и вернувшаяся расплата буквально вытолкнула данталли из сознания пожирателя боли. Нити исчезли, освобождая малагорского принца, и расплата, усиленная после запретного прорыва сквозь красное, принялась за дело с особым тщанием.

Перед глазами Мальстена на миг потемнело, он покачнулся, удержавшись за спинку кресла.

Бэстифар ожег данталли уничтожающим взглядом, выбросил руку вперед, и красное сияние вновь обволокло ее, однако на этот раз боль не отступила, а лишь стала сильнее, сваливая на колени. Последние силы ушли на то, чтобы не закричать.

Аркал приблизился и угрожающе склонился над кукольником, находя его взгляд.