— Бэс…

— Нет.

Аркал вновь приподнял руку. Мальстен собрал волю в кулак, заставив себя угрожающе посмотреть в глаза Бэстифара.

— Не… не вздумай, — тяжело произнес он. Губы пожирателя боли дрогнули в подобии нервной улыбки.

— Помешай мне, — хмыкнул он.

Снова яркий алый свет вокруг ладони, и расплата замерла, повинуясь воле аркала, принеся своей жертве вожделенное облегчение. От одной лишь мысли, что грызущая, сверлящая агония возобновится, стоит этому сиянию угаснуть, по телу данталли пробегала дрожь.

«Боги, нет, только не снова!»

— Проклятье, Бэс! — обличительно выкрикнул Мальстен чуть окрепшим голосом, как только восстановилось дыхание. Аркал остался невозмутимым.

— Не знаю, что тебе в голову вбил этот охотник, — фыркнул он. — Художники — натуры впечатлительные, я понимаю, но послушай теперь меня: я не пытаю тебя, Мальстен! Я предлагаю помощь. Да, возможно, тех, кто, говоря твоими словами, «попадает ко мне в руки» — преступников, изменников, охотников — я действительно хочу сломить. Их минутное избавление от боли — лишь передышка перед тем, как усилить эффект, и у них нет возможности прекратить это самостоятельно, в их случае я решаю, когда это кончится. Но в твоем случае все иначе! Я предлагаю избавиться от боли, останавливая расплату, потому что вижу, что ты мучаешься зря, и хочу, чтобы ты и сам осознал это. Тебе — я готов помочь по первому твоему слову, понимаешь?

Данталли покачал головой.

— По сути своей это одно и то же.

— Чтоб тебя, Мальстен, есть принципиальная разница! Неужели ты не способен ее увидеть?

— Мы смотрим на это по-разному, Бэс, — примирительно сказал данталли. — Твоей помощью — реальной помощью — был приют в Грате для дезертира анкордской армии. Но в вопросе расплаты ты не можешь помочь, ты лишь вредишь, и последствия мне предстоит ощутить много позже…