Мальстен хмыкнул.

— Я уповал не на удачу, — возразил он. — Столько раз мне доказывали, что я чуть ли не всесилен. Но стоит мне на это понадеяться, как находится какая-то мелочь, которая доказывает мне обратное.

— Разве не поэтому я всю твою молодость учил тебя тому, что ты не всесилен? Не для того ли называл бездарью? — На лице Сезара вдруг показалась печальная улыбка. Он внимательно посмотрел на своего ученика. — Мальстен, ты хоть раз задумывался, зачем я на самом деле это делал?

Эти слова заставили Мальстена поморщиться.

— Сезар, а не ты. Ты лишь часть меня, откуда ты можешь знать, что им двигало?

— Потому что я — единственная часть тебя, которая способна это понять. Мальстен, надо быть полным идиотом, чтобы по-настоящему считать тебя бездарью. — Сезар пожал плечами и невесело усмехнулся. — Никто не смог бы искренне назвать тебя так при всем желании. Для этого нужно знать хоть одного данталли, кто обращался бы с нитями лучше тебя, а я не уверен, что хоть кому-то на Арреде встречалось такое существо со дня падения острова Ллиан.

Сезар глубоко вздохнул и перевел взгляд на опустившего голову ученика. Отчего-то слова о силе и мощи вызывали в нем необъяснимую горечь.

— Но сила опьяняет, Мальстен. Кого как: кто-то чувствует вседозволенность, кто-то безнаказанность, кто-то считает, что ему все нипочем, кто-то верит в свою неуязвимость, кто-то считает, что он все контролирует. И далеко не все готовы брать на себя ответственность, которая уравновешивает силу на второй чаши весов.