– Это не ваше дело, госпожа Каррера.

– Моё. Пока ваш ответ не покажется мне правдивым, переговоров не будет, – предупредила африканка.

– Вы это сейчас серьёзно? – удивилась генерал.

– Абсолютно.

– Хм... – Кармен задумчиво погладила ногу. – Ну, хорошо, это ведь и вас касается. Дело в том, госпожа Каррера, что ваш муж не просто универсал. Он, как бы это точнее сказать? Вирус. Благодаря его Источнику я рожу мага-универсала. И вы тоже. И Императрица. И ещё сотни женщин, которые, так или иначе, контактировали с Домиником. Теперь понимаете, зачем он нам? Он скоро умрёт, но, возможно, наши учёные успеют найти способ спасти этих младенцев. Что вы улыбаетесь? Не верите?

– Почему же, верю, – покачала головой Сандра. – Просто теперь я поняла, к чему вся эта истерия в прессе вокруг универсальных магов и Белого Камня.

– Мы зовём его Лунным.

– А мой муж, которому за разработку этого кристалла присвоили звание Архимага, назвал его Белым. Ещё одна иллюстрация, как в Европе относятся к талантам. Вы пользовались его наивностью и верой в доброту и порядочность, но со мной такие игры не пройдут, Кармен. Наше сотрудничество будет иметь чёткие границы и конкретные цифры.

– Вы о чём, сударыня? Будущее наших детей и всей страны под угрозой!

– Что ж, – улыбаясь, произнесла Сандра. – Придётся моему мужу спасать мир. Опять.

***

Кристалл на подставке пульсировал всё чаще, окутываясь лёгким маревом и теряя очертания.

– Пожалуй, это всё, – вздохнул Доминик, глядя на него. – У меня совсем нет времени, Санди. Передавай приветы всему семейству Альва. А также Лоле и Хосе, Кармен и Мартине. Да и о Дюран не забудь. Императору обязательно. Думаю, что ему понравятся те записи, которые я ему оставлю. Всё, больше не могу держаться. Жаль, что так вышло, мне нравился этот мир. Надеюсь, когда-нибудь я окажусь здесь снова, посмотрю, как вы тут процветаете. Адьос.

Каррера положил руку на кристалл. Тот блеснул и тут же погас, сменив белоснежный цвет на серо-стальной. С телом Архимага тоже начали происходить стремительные изменения. Его кожа стала под стать кристаллу: посерела и начала покрываться трещинами, словно он сам превращался в камень. Процесс занял несколько секунд, и вот перед камерой уже сидела окаменевшая фигура Доминика. Но на этом трансформация не закончилась. Сквозь трещины стал пробиваться яркий свет, на фоне которого материал «памятника» стал стремительно чернеть, а трещины расширяться. Яркая вспышка ударила по глазам, а потом обнаружилось, что статуя с кристаллом рассыпались на отдельные сегменты. Камера ещё немного поработала, потом остановилась.