Сказать, что меня не ждали с распростёртыми объятиями, значит, ничего не сказать, я навестил Миледи с подарком, но вместо радостной встречи получил втык. Смерть, не вмешиваясь в жизнь смертных, прямо ничего не говорила, но иногда молчание красноречивее любых слов. Забрав покорёженную душу из камня, Миледи жестокой оплеухой вышвырнула гостя в суровую реальность. Тут-то я, да после толстого намёка, почувствовал неладное. Вот с чего я решил, что со стариком справятся играюче? Правильно, самомнение ослепило, и гордыня мальчика обуяла. Как же, я крут, круче варёного яйца! Самого-того-которого укатал! Вот меня и спустили самым действенным образом с небес на землю. Закинув связанных пленников и спящих красавцев в лице Поттера и Уизли в сундук, наподобие приснопамятного узилища, в котором куковал Грюм в каноне, и уменьшив последний до размера спичечного коробка, я на подгибающихся на ногах поспешил в Хогвартс. Только бы успеть, только бы не опоздать!

Батальное полотно с разнесёнными в хлам трибунами, пожарищем и трупами на каждом шагу навевало грустные размышления о бренности бытия и о том, что никто не застрахован от ошибок и собственной дурости. Да, старика недооценили, за что пришлось поплатиться человеческими жизнями и невинными жертвами. Даже не берусь гадать, сколько сегодня погибло школьников, только надеюсь, что профессоры сумели вовремя эвакуировать школяров за границу стационарных щитов Хогвартса ибо не место детям на поле боя. Нельзя им смотреть на то, что сейчас здесь будет твориться.

— Милая, — крикнул я Гермионе, подныривая под гостеприимно распахнутое крыло, — не дыши, Солнышко.

Фыркнув, Гермиона сложила крылья. Драконий облик потёк, втягиваясь внутрь себя, словно звёздная система, проваливающаяся в чёрную дыру. Миг, и передо мной стоит бесконечно усталая девушка, в одиночку разгружавшая вагон с углём.

— Осторожно, Гарольд, — качнулась от усталости Гермиона, — эта птичка сильная тварь.

— Не сильнее Смерти, — выдохнул я, вбивая в трещину, образовавшуюся в ледяном кубе, трансформирующуюся из руки драконью лапу. Не сделай я последнее, моя конечность превратилась бы в головёшку за секунду.

Стрельнув раскалённым паром, лед раскололся. Почувствовав вожделенную близость свободы, феникс внутри торжествующе заклекотал и поддал жару. Взмахнув крыльями, он радостно скинул последние оковы, наткнувшись на когтистую пятерню с прочнейшей драконьей чешуёй. Не успев курлыкнуть и оказать сопротивление новому врагу, Фоукс вновь покрылся льдом.

— Александр!

— Миледи! Я к вам с подарком! — изображаю куртуазный поклон, как бы опять не пнули…