— Именно, что личная вотчина. Позвольте представиться — Лорд Слизерин. Настоящий Слизерин, а не то змеемордое недоразумение, которое осмеливалось зваться наследником великого Салазара Слизерина.

— Я же говорила, что у него не один Род! — вздёрнув руку вверх, возбуждённо крикнула одна из девушек в строю дурмстранговцев.

Найдя взглядом Елену Домрычеву, посылаю ей воздушный поцелуй. Ой, зря я это сделал, ибо в правую ягодицу сразу прилетает возмездие в виде жалящего заклинания. Ревнующая Гермиона это ужас пострашнее апокалипсиса локального масштаба.

— Дорогая, если ты меня будешь избивать и жалить за каждый невинный воздушный поцелуй, у меня ягодицы отвалятся или опухнут. Знаешь, я буду не так сексуален и привлекателен с задницей, раздувшейся до размеров хеллоунской тыквы Хагрида.

Немудрёная шутка ниже пояса разбила повисшее в воздухе напряжение.

— А как же Тот-который? — вот же неугомонный аврор. Действовать надо, ему же вынь и положи всю подноготную.

— С тем, что осталось от Неназываемого я желающих позже ознакомлю. Зрелище не для слабонервных, но как мне кажется, историю моих похождений лучше отложить до лучших времён, дементоры любопытства ради не остановятся, им жрать подавай. С вашего позволения, неизвестный аврор, я продолжу: предлагаю встать за стационарный щит, а когда твари соберутся перед ним, ударить молотом по наковальне. Владеющие патронусом оцепят дементоров по кругу и не дадут им сбежать, а те кто сможет удержать «адерско файр», «инферно» или другими смертельными для гадов проклятьями, начнут уничтожать их с тыла, тех же, кто сумеет вырваться из окружения, беру на себя я. Постараюсь не допустить балахонщиков до людей и очень прошу ничем не бить по мне, дабы не отвлекать. Скажу сразу, я не боюсь смерти. Почему — это другая история и не для всех ушей.

Со стороны Хогсмида ощутимо потянуло холодом, а в струях поднявшегося ветра чувствовалась леденящая стужа и флюиды пронизывающего ужаса.

— Дементоры близко! Что, так и будем толпиться или начнём действовать? — крикнул я.

— Что встали, мордредовы олухи, — по-богатырски рявкнула мадам Боунс. — Работаем! Отступаем за щит. Пэрищ, Нолан, Брэкет, хватайте старика, головами за него отвечаете! МакКормик, Грювальд, на вас сальноволосый ублюдок и эта рыжая курица, вон Снейп под обломками трибуны валяется, волоките подонка следом. Быстро, быстро!

Единственные, кого не пришлось подгонять — это дурмстранговцы и их гости с болельщиками. Формально болгарская «коробочка» внутри себя перестроилась, сменив фронт с фронтом, и слитно отступила за мерцающий полог, померкший по моей команде. Авроры, ДМПшники, французы и наши с Гринграссом боевики, разбившись на группы и прихватив раненых, шаговой аппарацией вымелись со стадиона. Перед самым щитом они перестали «прыгать» на пять-десять метров и бегом преодолели заветную черту, за которой можно было выдохнуть и почувствовать себя в относительной безопасности.