– Ну и что? – сказала она в конце концов. – Это несправедливо. Башня вся прогнила. Небо черное. И че?

– Надо перестать притворяться, что это не так, – сказал Сенлин и в порыве безрассудной искренности потянулся над полом, укрытым ковром, и положил руку на ее толстое запястье. Амазонка не шелохнулась, хотя могла бы легко сломать его кисть. – Мы сбежим.

Она ответила злобной зубастой ухмылкой, словно вспомнила что-то смешное. Сенлин почувствовал, как «карета» подпрыгнула на неровной брусчатке и повернула сперва в одну сторону, а потом быстро в другую.

– Ты мне нравишься, – сказала Ирен. – Ты не сдаешься, даже когда должен. Возможно, ты не ошибаешься по поводу башни. Мне нравится твоя теория. Она забавная. Возможно, правдивая. Но… – Она откинулась на спинку сиденья и расправила плечи, отчего блестящая панель позади затрещала. – Когда я вот так ездила в последний раз, мне пришлось задушить капитана порта и выкинуть его тело с башни.

Рука Сенлина задрожала, и он почувствовал, как покрывается гусиной кожей, отчего рукав стал натирать.

– Значит, вот что случится дальше?

– Дальше ты поговоришь с Голлом о деньгах, которые воровал. Я очень надеюсь, что ты сумеешь заморочить ему голову. Если кто и сможет болтовней выпутаться из такого, то это ты. Но я бы не рассказывала ему о твоей теории. Ему нравится быть тем, кто рассказывает теории сам.

– Ага. Спасибо за это и за откровенность. Раз уж на то пошло, я думаю, ты отлично справишься с моим удушением. – Тон, которым он это произнес, не очень-то соответствовал любезному заявлению.

– Если до этого дойдет, надеюсь, ты будешь сопротивляться. Ты многому научился. У тебя получалось все лучше. Ты перестал так много метаться. Метаться – это плохо. Крепко держись на ногах, пока можешь. Сражайся терпеливо. Стой на своем.

– Непременно, – пообещал Сенлин с вновь обретенным спокойствием.

Он посмотрел на свою руку, и дрожь прекратилась, как будто угасло пламя свечи.

«Карета» остановилась, Ирен открыла дверь, и Сенлин увидел снаружи только темноту. Город исчез: его угольная вонь и механический гул; его густой, как грезы, туман; его орда одиноких сердец – все исчезло. Ирен вышла из «кареты» и размяла поясницу. Водитель передал ей масляный фонарь, который едва ли был ярче спички. Сенлину пришло в голову, что он понятия не имеет, где находится. Если она планировала убить его, вряд ли могла выбрать для этого более уединенное и потайное место.

– Идем, Томас Сенлин, – сказала Ирен. – Тут недалеко.

Глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая

Я не могу выбросить из головы дерзкую блондинку, которая пыталась меня шантажировать. Она, должно быть, чувствовала себя такой умной. Она действительно верила, что сможет сколотить на мне состояние и изменить свою жизнь. План был неплохой. Но она была обречена из-за своей ничтожности, невежества и надежды. Возможно, со мной все обстоит так же.