– Оставь, – повторила она еще резче, сверкнув глазами.

Сенлин застыл под сердитым взглядом, в котором не было и тени товарищеских чувств, возникших между ними за последние недели. Перед ним стояла не учительница боевого искусства, не ученица чистописания. Это была вышибала Финна Голла, блокирующая единственный выход из комнаты.

Он осторожно опустил аэрожезл на стол и с намеренной неторопливостью опустил закатанные рукава.

– Могу я хоть сюртук взять? – спросил он и, когда амазонка не ответила, снял его с вешалки в углу.

Ирен ничего не заметила, но он чувствовал легкую жесткость в спинке, где зашил картину Огьера.

– Выверни карманы.

Сенлин послушно извлек книги, которые так тщательно выбирал: гид по аэронавтике, основы инженерного дела, том по ремонту кораблей и, конечно, его личный дневник. Он сложил сокровища на столе. Оставалось лишь надеяться, что у него будет возможность за ними вернуться. Он также вытащил «ключ тюремщика» и показал ей:

– Могу я взять свой ключ?

Она слегка пожала плечами, и Сенлин улыбнулся в ответ со всем великодушием, на которое только был способен.

– Веди, – сказал он.

«Карета» Финна Голла стояла посреди складского двора, озаренная мрачным желтым светом. У нее у единственной работал вхолостую двигатель, и тарахтение разносилось по похожей на волдырь пещере, как грубое подобие сердцебиения. Грузчики, уже в поту от утренней работы, стояли тихонько, замерев посреди своих трудов. Они созерцали капитана порта, который без аэрожезла казался немного голым – он со стоическим видом шествовал впереди великанши к открытой дверце «кареты». Пожилой водитель Голла на высоком сиденье выглядел как пугало. Некоторые зеваки злобно ухмылялись, но другие смотрели с жалостью. Интересно, о чем они подозревают и что им известно?

Сенлин с удивлением обнаружил, что Голла в «карете» нет. С самого прибытия в Новый Вавилон он ни разу не видел маленького босса за пределами этого катафалка. Он даже задался вопросом: «Не живет ли Голл в „карете“?» – пусть это и было бы странно. И потому, сунувшись внутрь в одиночку, Сенлин почувствовал себя так, словно вторгся в чужое жилье. Хотя, конечно, он был не один. Чувствуя надвигающуюся Ирен, Сенлин быстро забрался в салон. Она последовала за ним, наступая на пятки, и едва успела закрыть дверь, прежде чем машина мягко вздрогнула и поехала вперед.

Ему пришло в голову, что Финн Голл может не воспринять новость о готовящемся предательстве Родиона без комментариев. Голл может разумно предположить, что Сенлина каким-то образом втянули в заговор. Или, возможно, в вдохновенном приступе спонтанного предательства Голл успел связаться с Комиссаром и решить, что награда ему нужнее бухгалтера. Возможно, Сенлину предстояло не понаслышке узнать, какая мрачная судьба постигла его предшественника. Действительно, сотня вещей могла – и, вероятно, должна была – пойти не так. Оценивать каждую возможность слишком утомительно, поэтому он уставился в окно «кареты» и отказался тревожиться дальше. Куда бы он ни направлялся, что бы ни случилось, мандраж этого не изменит.