Сенлин изо всех сил старался выглядеть встревоженным при появлении Адама. Адам, играя свою роль, не мог смотреть Сенлину в глаза. Рядом с ним стояла Волета, чьи непокорные черные волосы и лицо с крупными чертами частично скрывала шаль, которая выглядела тяжелой, как ковер. Девушка таращилась на Сенлина немигающими фиолетовыми глазами.

– Адам, что ты натворил? – выпалил Сенлин.

Капитан Ли грубо прервал неловкое воссоединение:

– Это мой корабль, а не театр. Забирайте свою грошовую оперу в другое место. Я передумал. Я не хочу иметь с этим ничего общего. – И все-таки он придвинул ящик Сенлина ближе к себе каблуком ботинка.

Не обращая внимания на Билли Ли, Родион продолжил с удовольствием:

– Мне все уши прожужжали такими вдохновляющими слухами про тебя. Я услышал, что ты беглец. Я услышал, что за тебя назначена награда. Я услышал, что ты вывозишь сокровище контрабандой. – Родион уверенным жестом положил руку Адаму на плечо. – По крайней мере, я на это надеюсь, ради блага Адамоса. Я пообещал, что, если он принесет мне состояние и доказательство того, что ты злоупотребил своим положением и обманул нашего славного нанимателя, я освобожу его сестру от контракта, хотя обещания не так дороги, как маленькие девочки. – Родион ущипнул Волету за щеку. Она улыбнулась, игриво хихикнула, а потом, резко дернув шеей, укусила его за палец. Родион отпрянул, вскинул руку в перчатке, чтобы ударить, но передумал. – Я буду очень скучать по тебе, Волета. Мне придется искать новую грелку в постель.

Секунды назад Адам стоял с мрачным видом проигравшего, но сейчас вскинул голову.

– Ты сдержишь слово, Родион!

– Конечно-конечно. – Сутенер изучил отметины зубов, которые Волета оставила на кожаной перчатке. – Но мы должны закончить пьесу! Слишком много осталось драматичных вопросов: что это за сокровище и где оно сейчас?

– Ты сам знаешь, – сказал Сенлин, не продумав фразу как следует.

– С какой стати мне об этом знать?

– Потому что ты сговорился с комиссаром Паундом, – ответил Сенлин, не видя причины, по которой Родион теперь мог бы скрывать очевидный факт.

– Никто не вступает в сговор с Комиссаром! Он не сотрудничает. Он давит и берет свое. Нет, я скорее сообщу свой адрес дьяволу, чем попадусь на глаза Комиссару. – Родион усмехнулся, и его приспешники, уловив сигнал, хором расхохотались. – Если я тебя сдам Паунду, то сделаю это с большого расстояния и без переговоров. Пусть присылает любую компенсацию, какую сочтет справедливой; он все равно не примет во внимание мои доводы. – Сенлин забеспокоился: если не Родион призвал Красную Руку, то кто же? Наверное, Финн Голл преувеличил свой страх перед тираном.