– Но разве мы не будем?..

Она приложила палец к его губам:

– Сначала ты должен проявить себя.

– Как?

– Со временем. Прояви свою стойкость. Свое мужество.

– Не сегодня?

– Не сегодня. Но, возможно, очень скоро.

В дверях спальни он остановился и посмотрел на Таню. Она стояла на полотенцах. Голая и измазанная кровью.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– И я люблю тебя, Джереми.

Он оставил ее.

Дойдя до лестницы, он услышал слабые звуки музыки, смех и голоса троллеров внизу. Он задумался: стоит ли спускаться обратно и продолжать вечеринку?

Ему совершенно этого не хотелось.

Тем более, Таня сказала ему идти домой. Она не говорила, чтобы он спускался вниз и присоединялся к остальным.

С другой стороны, кто-нибудь из них мог бы его подвезти.

Ничего, дойду и пешком, решил он.

Он выбежал на веранду, спустился по ступенькам, сошел с тротуара и зашагал по дороге.

В воздухе витал сосновый аромат. Ночь выдалась не слишком холодной, но Джереми пробирала дрожь. В горле стоял тугой ком. Джереми скрестил руки на груди. Руки, в одной из которых до сих пор был зажат носовой платок с завернутой в него бритвой.

Он чувствовал себя очень странно.

Растерянным, разочарованным, слабым, опустошенным.