Дэйв выключил звонок и уставился на циферблат часов, недоумевая, зачем вообще заводил будильник; потом вспомнил, что собирался встать на полчаса раньше, чтобы проверить Глорию перед тем, как отправиться на работу.

Сплошной геморрой.

Ладно бы он просто убил на ее поиски весь вчерашний вечер. Но через это прошла и Джоан. Происшествие под променадом всерьез ее напугало. А когда они наконец приехали к ней домой и она скинула блузку, он увидел на ее плече прескверный след ушиба от удара о балку.

Дэйв вспомнил, как бросил взгляд на ушиб, а потом перевел на ее гладкую, прекрасную грудь, туго обтянутую блузкой, наслаждаясь мягким золотистым оттенком ее загара под белоснежным лифчиком.

Он откинулся на кровати и закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям.

Ссадина на ее шее. Ссадина над изгибом ее ключицы. То, как Джоан выгибала шею, чтобы разглядеть травму.

– Теперь на всю жизнь шрам останется, – сказала она.

– А ты рубашку не снимай, – пошутил он.

– Паршиво.

Она накинула блузку на плечи, не став застегивать пуговицы, приобняла Дэйва и посмотрела ему в глаза.

– Что ж, – сказала она, – вот мы и здесь.

– Наконец-то одни. Ни минуты впустую.

Он поцеловал ее в улыбающийся рот и почувствовал, что улыбка исчезла. Джоан прижала его к себе – так сильно, что надавила на его рану под ребром, и он вздрогнул от боли.

– Прости, – прошептала она прямо ему в рот и, немного ослабив хватку, принялась целовать его с удвоенной страстью.

Страстно. Жадно. Она будто с цепи сорвалась, и Дэйв чувствовал то же самое. Слишком долго они ждали этого момента.

Дэйв вытащил полы блузки из ее шорт и завел руки ей за спину. Слегка изогнувшись, она жадно посасывала его язык. Он расстегнул застежки лифчика. Вся ее спина, от талии до плеч, казалась шелковистой под его ладонями.

Внезапно откуда-то с улицы донесся мягкий хлопок автомобильной дверцы.

Джоан прервала поцелуй и посмотрела ему в глаза:

– Это Дебби, – прошептала она.

Загремела, поворачиваясь, дверная ручка, в замке заскрежетал ключ.