Рамона подняла глаза и задержала дыхание. На шоссе показались огни приближающейся автомашины; автомобиль явно направлялся к их дому. Рамона встала на подгибающихся ногах и схватилась за перила террасы. Но это был темно-синий «понтиак».

Машина остановилась, и из нее вылез шериф Бромли.

— Добрый вечер, миссис Крикмор, — поздоровался он, растягивая слова, и поднялся на террасу. Шериф был крупным мужчиной с большими квадратными челюстями и плоским, как у боксера, носом; он был одет в рыжевато-коричневую рубаху и такого же цвета брюки, над которыми слегка нависал живот. На голове Бромли красовалась ковбойская шляпа. Единственной уступкой профессии был форменный ремень с притороченными к нему фонариком, наручниками и «спешиал» тридцать восьмого калибра.

Входная дверь распахнулась, и на пороге показался Билли с масляной лампой в руках. Он выбежал из дома, рассчитывая встретить отца, но, увидев шерифа Бромли, остановился, будто наткнувшись на кирпичную стену.

— Привет, Билли, — поздоровался шериф с легкой смущенной улыбкой. Он прочистил горло и снова обратился к Рамоне. — Я... э-э-э... посетил прошлой ночью палаточную проповедь. Да там был почти весь Готорн. Я сожалею, что с вами обошлись так грубо, но...

— Что-то случилось с Джоном?

— Нет, — ответил Бромли. — Разве он не здесь? — Он продел большие пальцы рук в ременные петли на брюках и некоторое время смотрел в темноту. — Нет, я не насчет Джона. Я хотел задать несколько вопросов Билли.

— Каких вопросов?

Шериф замялся.

— О Вилле Букере.

— Билли, поставь лампу на стол, чтобы было светлее. Ты слышал слова шерифа. Ты ответишь на его вопросы правдиво?

Билли настороженно кивнул.

Бромли посмотрел на мальчика.

— Я должен задать тебе их, Билли. Но это не значит, что я хочу их задавать.

— Все в порядке.

— Так... Когда ты спускался в подвал дома Букеров?

— В конце апреля. Я не собирался ходить туда, я знал, что это частная собственность, но...

— Почему ты решил туда спуститься?

— Я слышал... — Он взглянул на мать, но Рамона смотрела на шоссе, предоставив Билли возможность отдуваться самому. — Я услышал постукивание. За дверью в подвал.

— Ты был в подвале после того, как... увидел то, о чем говорил?