– Что с тобой, Тамарочка? – испуганно спросил он.
Она смотрела дикими глазами:
– Ты слышал? Саша, ты слышал?
– Что я слышал? – удивился Морозов. – Ты о чем, Тамарочка?
Она покачала головой, пытаясь успокоиться.
– Ничего, Саша, – через силу улыбнулась она мужу. – Просто померещилось. Ой, такси ждет! Тебе пора ехать.
«Промазал я, – спокойно констатировал Ромашов. – Попал в нее. Конечно, на воре шапка горит, поэтому она более восприимчива!»
Он оглянулся на Панкратова, который неосторожно высунулся из-за своего забора – видимо, был встревожен тем, что произошло вдруг с Тамарой, – и в это мгновение их глаза встретились.
Очнувшись, Гроза не сразу понял, где находится. Потом сообразил: да ведь это их с Павлом комната на даче в Сокольниках! И он лежит на своем топчане!
В окно светило солнце.
«Значит, еще утро, – подумал Гроза. – Ближе к полудню солнце уйдет на другую сторону дома…»
Он повернул голову и увидел, что рядом на табуретке сидит Лиза…
– Слава богу, очнулся, – прошептала она.
«Она меня правда целовала, или это только почудилось?» – подумал Гроза, глядя в ее заплаканные глаза.
Лиза вдруг резко покраснела, и он понял: правда! Она поняла его мысли и ответила: «Да!»
Гроза приподнялся, потянулся к Лизе, однако в это мгновение открылась дверь и вошел Трапезников, держа в руках «Правду», главную газету большевиков.
Взглянув на него, Гроза обмер: Николай Александрович постарел лет на десять!