Она поворачивает огромную зеленую голову в сторону сада, где мои подруги танцуют на мягкой траве.

— Все меняется, — шипит горгона. — Ты не можешь остановить перемены.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Боюсь, тебе придется сделать выбор, и очень скоро.

Я встаю, отряхиваю с юбки приставшие травинки.

— Я знаю, что ты помогала убивать членов Ордена. Ты не предостерегла нас, когда рядом появились водяные нимфы. И насколько я вообще что-то понимаю, ты вполне можешь быть частью Зимних Земель. Так с какой стати я должна слушать тебя, что бы ты ни говорила?

— Я связана магией, я могу говорить только правду и не могу причинить вреда таким, как ты.

«Ты была связана магией когда-то, давным-давно…»

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Ты ведь сама сказала — все меняется.

Мы возвращаемся в пустую ложу в Королевской опере как раз когда падает занавес и начинается антракт. Мы принесли с собой частицу магии. Она заставляет очень остро воспринимать все вокруг. Тихое шипение газовых ламп, висящих рядом с частной ложей, звучит ревом. Свет режет глаза. А мысли множества людей несутся сквозь мою голову с такой отчетливостью, что я чувствую, будто схожу с ума.

— Джемма? С тобой все в порядке? — спрашивает Энн.

— Вы разве этого не ощущаете?

— Не ощущаем чего? — раздраженно спрашивает Фелисити.

— Магия. Ее слишком много.

Я закрываю уши ладонями, как будто это может помочь. Но Энн и Фелисити не кажутся чем-то озабоченными.

— Попробуйте как-то применить магию… сотворите кузнечика или рубин…

Фелисити закрывает глаза и протягивает вперед раскрытую ладонь. Над ней что-то мерцает, но тут же угасает.

— И почему же я не могу этого сделать?