— Посмотри, — грустно промолвил Чарльз, — вон голова Ван Хелсинга.

Женевьева вытянула шею и увидела жалкий комок на конце пики. Некоторые говорили, что Абрахам Ван Хелсинг все еще жив, находится в рабстве у принца-консорта и занимает высокое положение, чтобы его глаза могли лицезреть власть Дракулы над Лондоном. Это была ложь; от доктора остался лишь череп, обсиженный мухами.

Впереди замаячили главные ворота, их вертикальные балки обвивала колючая проволока — нелепое нововведение. Карпатцы, одетые в полуночно-черные униформы с алыми полосами, открыли массивные литые створки, словно это были шелковые занавеси, и экипаж вкатился внутрь. Женевьева представила, как Нетли потеет, будто перепуганная свинья на балу индийских офицеров. Дворец, освещенный сторожевыми огнями и лампами накаливания, испускал в небо черный дым, воплощая своим обликом Молоха-Пожирателя.

Лицо Чарльза казалось пустым, но внутри он был предельно собран.

— Ты можешь остаться в экипаже, — сказал Борегар настойчиво и убедительно. — В безопасности. Со мной будет все в порядке. Это не займет много времени.

Женевьева покачала головой. Она подумала, что избегала Влада Цепеша веками, но теперь готова встретиться лицом к лицу со всем, что попадется им во дворце.

— Жени, я умоляю тебя. — Его голос почти срывался.

Две ночи назад она была с Чарльзом, нежно слизывала кровь с порезов на его груди. Она понимала и знала его тело. Вместе они занимались любовью. Она знала и понимала его.

— Чарльз, почему ты так беспокоишься? Мы — герои, нам ничего бояться принца. Я — старейшина.

Экипаж остановился у крыльца, больше похожего на пасть, и лакей в напудренном парике открыл им дверь. Женевьева вышла первой, найдя приятным мягкий хруст чистого гравия под ногами. За ней, оправляя плащ, последовал Чарльз, напряженный, как натянутая тетива. Она взяла его под руку и прижалась к нему, но это Борегара не успокоило. Он с нетерпением ожидал того, что увидит во дворце, но предвкушение омрачалось страхом.

Позади дворцового ограждения, как обычно, стояли толпы. Мрачные зеваки всматривались сквозь прутья решетки, ожидая смены караула. Около ворот Женевьева увидела знакомое лицо, китайскую девушку из Старого Джейго. Она стояла вместе с высоким старым человеком восточной наружности, чей вид почему-то казался зловещим. Позади него, в тени, находилась еще более высокая, древняя форма ориентального вида, и в разуме Дьёдонне мелькнула вспышка былого ужаса. Оглянувшись, она обнаружила, что китайская компания исчезла, но сердце у Женевьевы по-прежнему билось чересчур сильно, Чарльз все еще не рассказал ей всей истории, стоявшей за сделкой с убийцей-старейшиной.