В зале за дверью собрались сержанты и старшины городской стражи.

— Герры, — сказал Фёрнер. — Вчера верные люди донесли, что колдовской ковен готовится сорвать казнь и освободить своих собратьев. Мы должны воспрепятствовать этому. Я распорядился выделить удвоенную охрану из числа городской стражи. Она будет сопровождать приговорённых до рыночной площади, а на самой площади будет стоять усиленное оцепление. Вам же надлежит вооружиться и не спускать глаз с еретиков. Если вдруг по пути до рыночной площади кто-нибудь попытается прорваться к осуждённым, его следует убить на месте. Стража уже предупреждена, в толпе будут находиться надёжные люди.

Солдаты начали переговариваться, но тут в дверь учтиво постучали.

— Можете войти, — сказал викарий в наступившей тишине.

Дверь приоткрылась, и в щель просунулось лицо стражника.

— Герр Фёрнер, — осторожно сказал он, — нижайше прощения просим! Велено доложить, что явился какой-то гонец… с мандатом!

Лицо викария вытянулось, и он поспешил к дверям. Стражник начал говорить ему что-то вполголоса. Все солдаты повернулись к ним, до Готфрида донеслись только обрывки фраз:

— …венского императорского суда… одиннадцатого мая сего года… в защиту… более не помню…

— Тщательнейшим образом проверьте у него все бумаги! — громко велел Фёрнер, и солдат кинулся исполнять.

— Лейтенант Кратц, — сказал викарий, — нужно немедленно казнить Доротею Флок. Приказ его преосвященства! С вами пойдёт сержант Айзанханг, — сказал Фёрнер, и Готфрид появился рядом с Кратцем.

Они торопливо вышли. У дверей стоял человек в дорожной одежде и сумкой через плечо, а неграмотный стражник делал вид, что читает его подорожную. Человек с видимым нетерпением пристукивал ногой по мостовой.

Кратц и Готфрид протиснулись мимо и помчались на карете в Труденхаус. К чему такая спешка? — думал Готфрид. — И почему Флок нужно казнить именно сейчас, одну, а не вместе со всеми сегодня вечером?

Так они подъехали к Труденхаусу и вошли внутрь. Из камер раздавались всхлипы и крики заключённых. От двери к двери, в сопровождении двоих солдат, ходил брадобрей, неся в одной руке огромные ножницы, а в другой — мешок с волосами. В дальнем конце коридора показался священник и тут же исчез в другой камере. Ведьм готовили к казни.

— У меня приказ о немедленной казни Доротеи Флок, — отчеканил Кратц тюремщику Денбару.

Старик снял со стены связку ключей и неторопливо пошёл по тёмному коридору. Подозвав скучающего у входа стражника, он отворил нужную дверь и впустил палачей внутрь.

Доротею ещё не успели обрить. Она сидела на прелой соломе, и из-под её свалявшихся волос не было видно лица.