Следы от пальцев капитана, пытавшегося меня задушить, что называется «созрели», приобретя багровый оттенок, действительно походили на итог безумной любви со взбесившейся дамой, оголодавшей без мужской ласки. По-любому за три дня они не исчезнут, значит, все равно придется объясняться с женой, придумывая им безобидное происхождение. Я вышел в гостиную и пожалел, что отправил Василику домой, женщин надо слушаться или хотя бы относиться внимательно к их предложениям — прибираться совершенно не хотелось. Я подошел к столу, не разбирая, плеснул немного водки в первый попавшийся стакан с остатками сока, выпил несвежий коктейль и собрался покурить у окна. Москва уже проснулась и дышала полной грудью, двигая стальными мускулами, прохожие бодро вышагивали по своим делам, машины скопились толстым удавом у светофора, казалось, что город не смыкал глаз ни на секунду. Доставая из кармана сигареты, услышал, как что-то звякнуло об пол, наклонился, чтобы разглядеть, и увидел запонку. Поднял, покатал ее на ладони, потом открыл узкую створку окна, в меня пахнуло свежим воздухом, выпростал руку за окно так, чтобы золотой комочек медленно скользнул с ладони вниз, тем самым прощаясь с этим, ставшим уже ненужным, напоминанием о друге.

— Ай-яй-яй, мон ами, как не стыдно улики в окно выбрасывать — голос черта был ласков и ироничен.

Я обернулся, свято место пусто не бывает, бестиарий в полном составе, нисколько не рефлексируя, подъедал остатки вчерашнего ужина.

— Между прочим, за это статья полагается и наказание уголовное, — гриф полулежал на столе, опершись о крылья, в клюве дымилась сигара. Я впервые видел Шарика курящим, рядом валялась знакомая коробка палисандрового дерева из дома ясновидящей.

— Наложим на тебя епитимью, узнаешь почем фунт лиха, — Дунька была сегодня одета нелепо, верх согласно дресскоду, в строгом офисном пиджаке, внизу ситцевая плиссированная юбка в цветочек.

— Это какую, позвольте полюбопытствовать, прочитать вслух с выражением «Дьяволо наш» и три раза плюнуть в икону?

— Ты не борзей, остряк самоучка, — гриф так пыхнул сигарой, что дымом заволокло половину стола.

— Тише, тише, — угомонил черт соратников и вновь обратился ко мне. — Мон ами, разве ты не догадываешься, что запонка могла бы прямиком вывести следствие на убийцу. Отдав ее Бессонову, ты бы убил двух зайцев — покарал преступника, одновременно выполнив условия нашего джентльменского соглашения. Допустим, на себе ты крест поставил. Но как же тяга к справедливости? Зло должно быть наказано.

— Жить расхотелось?1? — гаркнул гриф.