— Феликс?

— Мм?

— А как может звонить башенка?

— Ты про песню? Это о Часовой башне на Главной площади. Каждый раз в ровное время часы звонят, это имеется в виду.

Его что-то беспокоило, что-то, чем он не счёл нужным делиться, и Лаванда решила, что не стоит его отвлекать.

Пары кружились, почти невесомые в призрачном полусвете парка, менялись местами, мелькали белые подолы платьев… И музыка разлилась с сумерками и сиренью, чуть печальная, красивая — как могут быть красивы последние светлые деньки, когда уже точно знаешь, что они сейчас закончатся.

Кто-то сидел здесь вот так же, на этом парапете, много лет назад, и ждал чего-то, ждал с тревожным нетерпением, и думал о чём-то, и о чём-то мечтал… Но кто и о чём?..

В мелодию откуда-то влился, а потом и заглушил её шум мотора. Кто-то остановился у ворот.

— Приехали, — сказал Феликс.

— А? — Лаванда вздрогнула и испуганно огляделась. — Кто? Зачем?

Феликс посмотрел на неё со снисходительным удивлением.

— Где-то витаешь опять? Кортеж подъехал, сейчас конференция начнётся.

— Аа, — она быстро и охотно закивала. — Да, точно, конференция.

— Так пойдём?

— Пойдём, — Лаванда торопливо соскользнула с парапета и последовала за Феликсом, держась несколько позади.

Народ толпился у высокого деревянного помоста, на котором была установлена пышно украшенная трибуна. Здесь вообще всё было украшено: деревья и столбы фонарей увесили красными букетиками гвоздики, гвоздика же плавала в фонтанах, которые теперь-то заработали на полную мощность. Струи воды взмывали в воздух и орошали деву и мантикору, и те блистали в лучах вечернего солнца, представляясь уже скорее не противниками, а двумя сторонами одного. И было шумно: оркестр разбрасывался трещащими звуками, совсем как фонтаны — брызгами воды, шёпот и шелест толпы мешался с ними, всё тонуло в блеске и гвалте.

— В апреле мне тут нравилось больше, — пробормотала Лаванда, но Феликс её, конечно, не услышал: он что-то выискивал взглядом в этом кипящем котле. Стараясь не потеряться в толпе и держаться рядом, Лаванда тоже огляделась.

Она заметила девушку в красном платье. Девушка шла от ворот сюда, к стоящим, и вокруг неё странным образом создавалось кольцо свободного пространства. Приглядевшись, Лаванда поняла, в чём дело: вокруг девушки на некотором расстоянии держалась почти незаметная в толпе охрана. Складывалось ощущение, что то ли эти люди ведут её под конвоем, то ли, наоборот, она негласно распоряжается ими. Поравнявшись с Феликсом и Лавандой, девушка вдруг легко проскользнула между охранниками и едва заметным движением руки, не глядя, передала Феликсу какую-то бумагу. Он тут же перехватил листок. Девушка же вернулась обратно в круг — будто так и было. Всё произошло так быстро, что Лаванда ни за что бы не углядела, если бы стояла чуть дальше или смотрела бы в другую сторону.