— Но… здесь же полгорода.

Софи согласно закивала:

— А ты знаешь, они… они повсюду. Они как крысы. Либо ты их перестреляешь… либо они тебя сожрут, — она доверительно поглядела на Лаванду. — Третьего не дано.

— Софи… — она только в бессилии смотрела на этот список, не зная, что ещё сказать, что делать с этим.

Нонине внезапно оживилась:

— А хочешь, тоже кого-нибудь запиши? — она протянула Лаванде остро отточенный уголь. — Будет наш общий список. Хочешь?

Лаванда в испуге отшатнулась и затрясла головой.

— Почему? — Софи удивилась чуть печально. — Почему, Лаванда, милая девочка?

Она не ответила. Нонине рассмеялась:

— Столько людей многое бы отдали, чтобы воспользоваться такой возможностью… А я сегодня добрая, я его тебе просто так дам.

Лаванда продолжала качать головой.

— Разве у тебя нет врагов? — Софи вопросительно заглядывала ей в глаза. — Нет людей, которые хотят уничтожить тебя? Или твоих друзей? Неужели нет, Лаванда?

— Да, — медленно произнесла она, смотря на Нонине. — Есть такой человек.

— Так запиши его, — Софи радостно кивнула. — Только имя и фамилию — и минус столько проблем сразу… Столько проблем, — она вздохнула над чем-то задумчиво.

Лаванда колебалась. Софи протягивала уголь и смотрела с таким убеждением.

— Запиши, Лаванда.

Медленно, как во сне, она протянула в ответ свою руку и медленно взяла уголь из пальцев Нонине.

Когда её пальцы сжались, их будто ударило током. Лаванда открыла глаза в круглой комнате убежища, где дышала красным жаром железная печка, а за окном раздавались чьи-то громкие голоса. Пальцы сжимали колдовской мел.

— Софи… — она в бессильной ярости ударила рукой по стене. Мел раскололся пополам, и его острым краем было теперь очень удобно писать.

Вот и дощечка под рукой. Гладкая пока, нетронутая дощечка — как раз той длины, чтоб на ней поместилось имя.