Он поднял лицо к серому сердитому небу и громко захохотал.

— А что со мной будет?

— А что будет? Вернешься домой в Москву. С повышением, конечно. Мало кто смог бы один в тылу врага по сути сдать нам целый Крым.

— А как же мое предательство? Неужели, его просто так забудут?

Фрунзе посмотрел на него с изрядным удивлением.

— Предательство? Какое? Ты же никого не предавал.

Земля немного качнулась под ногами Кильчевского.

— Подождите. Я предал дело большевиков и увидел, что происходит в самом темном коридоре Кремля. Поэтому и бежал.

Фрунзе ухмыльнулся.

— И что же ты там увидел? Да, там есть очень интересное, но мне интересно, что ты скажешь.

К своему недоумению, Кильчевский не мог припомнить ничего отчетливого.

— Ну как… выход в Ад. Откуда черпают силы… и вообще…

Командарм молчал и прямо смотрел на него.

— Это что-то с моей памятью, наложили заклятье, потом ранение в голову, потом ваш гипноз. Вот и забыл!

— Ага-ага…

— Постойте! У меня есть то, что я оттуда украл! Артефакт! Он не раз спасал меня от опасностей!

— Артефакт, говоришь. Ну-ка, достань его.

Трясущимися руками Кильчевский полез за пазуху и достал оттуда небольшую вещицу, в тряпице. Он с ней не расставался никогда, даже в самые тяжелые дни.

— Разверни.

Он лихорадочно стал развязывать узелки и, наконец, на свет появилась маленькая красная звездочка, наподобие той, которую цепляют на свои шапки красноармейцы, только более тонкой работы.