— Мы шли с друзьями, потерялись… — Павел почему-то сразу же захотел оправдаться… Он сам точно не знал, почему.

— А ты… Вы знаете, как выйти из пещеры? — спросила практичная Ирина.

— Сейчас и пойдем. Я отец Андрей. Я пришел поклониться Шару, вот как.

— Что?! Шару?!

— А что вы так? Ну, Шару. Мы Шар чтим, у Шара спрашиваем, что и как.

— Мы тоже шли к шару… искали.

— А что его искать? Вот он…

И мужик махнул рукой куда-то дальше, вдоль основного коридора, туда, где дети еще не были.

— Покажете?!

— Ну, ребята… Ну, у вас дела. Шли с друзьями, друзей потеряли. Как назад вернуться, не знаете. Без света ходить не умеете. Как пройти к Шару, тоже не знаете… А что умеете, что знаете?

Молчание. Мужик с интересом рассматривал детей, а они так же точно — его.

— И давно блукаете тут?

— Сутки…

— Устали, поди?

— Устали. Выведите нас наверх…

— Ну, пошли.

— А шар?! — тут же вспомнила Ирина.

— Нет, ребята, Шар — в другой раз. Я у Шара уже был, а вы ж на ногах не стоите.

Человек прошел мимо ребят, обдав их странным кислым ароматом — наверное, запахом шкур, нырнул в проход к пещере с покойниками.

— Ну, здравствуй, Поликарп, — окликнул он крайнюю мумию, в одежде заключенного, и осенил себя крестным знамением. — Помянул я тебя, так и знай. Свеча тебе стоит и стоять будет. Хотел ты этого — так и будет тебе, пророк.