«Как тебе сегодня наш Феликс? – Ай-Болит обернулся к огромному санитару, который высился позади него, как наряженная в халат медбрата молчаливая статуя. – Правда, он может быть золотком?»

Санитар раскатисто заржал, как самый плохой актер в мире, что очень долго готовился к этому моменту.

Прежде чем картина процедурного кабинета исчезла, двенадцатилетний Гера наконец сообразил, чем именно живот санитара зацепил его внимание – на нем не доставало пупка…

…Через три недели Герман вернулся домой…

Еще спустя несколько дней, отпущенных на выздоровление, он вновь приступил к работе, и жизнь вошла в прежнее русло.

Однако Гера-в-портрете хорошо запомнил дату, названную таинственным маленьким доктором…

полтора года

…Ровно через полтора года оно отмеряло свой срок…

Все началось ночью, когда к Герману пришел во сне Ай-Болит (если это было сном). Его визит был коротким, и маленький розовощекий доктор произнес всего три фразы:

«Наш маленький дружок уже заждался, но ты должен ему немножко помочь, Гера. Сделай тест. Ему НУЖНО, чтобы ты знал о нем».

Утром Герман проснулся с внезапной (и абсолютно абсурдной) убежденностью, что ему необходимо пройти анонимный тест на ВИЧ.

Как говорится, в один прекрасный день…

…В течение двух следующих месяцев Гера-в-портрете наблюдал, как Герман-взрослый, уверенный, что инфицирован смертельным вирусом (он даже неоднократно повторил тест, чтобы развеять сомнения), лихорадочно пытается доискаться ответов на два главных вопроса: КАК и КОГДА.

Временами он даже разговаривает по много часов сам с собой, вернее, с ним – Герой-в-портрете, словно чувствуя, что…

И Гере иногда кажется, будто он ему отвечает…