Окровавленные губы Первого Парня растянулись в ухмылке, обнажив окровавленные зубы. И он отправился за подрывной машинкой. Штык-нож по-прежнему торчал под его левой лопаткой…

13

Пистолет-пулемет ППШ, стоявший возле резного не то ларя, не то сундука, исчез. Заодно исчез и диск от него, лежавший на крышке пресловутого предмета меблировки. Теперь там белел листок бумаги, прижатый знакомым металлическим предметом – Даниной рогаткой.

Записка. Крупные буквы, выведенные перьевой чернильной ручкой, наверняка найденной в хозяйстве Ворона: «Кравцов, мы идем к шахте. Пора делать выбор – и я выбрала. Ада».

Писатель торопливо убрал записку в карман. Мельничук сделал вид, что ничего не замечает, что всего лишь с любопытством разглядывает обстановку подземных апартаментов. Подчиненные подполковника остались снаружи, за дверью без замков.

Кравцов с нехорошим подозрением сунул руку под ларь. Так и есть… Все подробнейшие планы подземелий Ада прихватила с собой.

Всё впустую… Мельничук понапрасну поставил на кон свою карьеру. Шансов спасти детей нет, можно долгие недели блуждать под землей, пытаясь случайно натолкнуться на ход, ведущий к графским руинам. И недоступно самое сердце катакомб – уходящая в непредставимые глубины шахта. Остается лишь вернуться наверх по дорожке из вороньих трупиков.

Он поделился печальной новостью с Мельничуком. Подполковник оторвался от изучения небольшого ящика, стоявшего неподалеку от входа и чем-то его заинтересовавшего. И тут же предложил вполне достойный милиционера план:

– Вызовем кинологов? След свежий, может сработать.

Кравцов покачал головой.

– Вы чувствуете хоть один запах? Их тут нет. Вообще. Воздух словно стерильный. Представляете, какая вонь должна идти от груды дохлых птиц? Но не идет…

Мельничук недоверчиво хмыкнул, приблизил лицо к пылающим свечам, глубоко втянул воздух. Достал свою фляжку, отвинтил пробку, снова принюхался… Сказал неуверенно:

– Действительно… Но собака не человек, чутьё в тысячи раз лучше …

Кравцов не ответил. Он был уверен, что собаки вообще откажутся добровольно зайти под землю – давно замечено, что животные старательно избегают нехороших мест. Писателю пришло в голову другое соображение.

Едва ли Ворон таскал с собой громоздкие рулоны. Да и в рассказанных Мышом сказках предки старика ничем подобным не пользовались. Заучивали многие листы наизусть? Или…

Он закрыл глаза и попытался понять, как пройти отсюда к шахте. И понял, что знает. Эйдетической памятью – способностью на всю жизнь запомнить мельком увиденный текст или схему – Кравцов не обладал. Необходимые ходы, повороты и развилки представлялись мысленному взору реальные, а не нарисованные на бумаге… Это, пожалуй, часть наследства. Возможно, самая безобидная часть. Интересно, что еще успела напихать Тварь в гены его предков? Точнее сказать – совсем не интересно, век бы не знать…