Не изменив внешне никак своего отношения к дочери, Надежда Антоновна скрытно за ее спиной развернула настоящую партизанскую деятельность, достойную самого Ковпака. Жгучая тревога, вместо того чтобы излиться в буйной истерике с приступами и лекарствами, усилием воли взявшей себя в руки матери переросла в холодную и несгибаемую решимость узнать Машину тайну любой ценой. Надежда Антоновна не доверяла отныне дочери ни в чем. Пассивное ожидание беды просто свело бы ее с ума. Оттого собственные гложущие страхи Надежда Антоновна превратила в некий двигатель спасения Маши – хорошо, если от воображаемой опасности.

Первым делом Голубицкая-старшая повидалась с мегеристой кураторшей. На подобных дамочек, депутатских скандальных жен и рангом пониже Надежда Антоновна достаточно насмотрелась у себя в спецполиклинике, знала к ним подходы и умела дружески разговорить. Случай с мадам Штырько не составил исключения.

– Только умоляю вас, Аделаида Гавриловна, Машеньке ни слова о нашем разговоре! Из-за этого несчастного компьютера у нас в семье постоянные осложнения. А мои скромные заработки, к сожалению, не способствуют его приобретению. Конечно, Машенькина близкая подруга позволяет ей работать на своем, но, боюсь, моя дочь из-за этого стала не так исправно посещать занятия...

– И правильно боитесь! – Аделаида Гавриловна многозначительно помахала в воздухе толстенной декоративной ручкой с золотым пером. В кафедральной комнатушке не было никого, кроме них двоих, и кураторша могла спокойно позволить себе разыгрывать перед уважительной родительницей роль бескомпромиссного судебного заседателя. – Иногда Голубицкая Маша позволяла себе прогуливать все послеобеденные часы. Староста это отметил. Правда, это бывало нечасто.

– Я как сердцем чувствовала! – Надежда Антоновна картинно вздохнула и для достоверности схватилась рукой за сердце. – Но почему же им так много приходится работать с компьютерами? Они же только первокурсники! Или я, возможно, чего-то в современном обучении не понимаю?

– Да вовсе не нужен вашей дочери компьютер! – словно оправдываясь за курс и факультет, с досадой воскликнула Аделаида Гавриловна, но, увидев побелевшее лицо матери, поправилась: – То есть лишним он, конечно, не будет, распечатать там что-то или график нарисовать. Но для этого вполне достаточно нашей оргтехники и времени, отведенного для занятий. Ведь Голубицкая Маша не глупая и не тупица. Наоборот, она одна из лучших наших студенток-первокурсниц. Почти все лабораторные и контрольные работы у нее зачтены на «отлично», и это несмотря на пропуски. Я лично Машей очень довольна. Что же касается компьютера, то дело здесь совсем не в работе, я уверена.