Но в эти ранние, предрассветные часы из всей их дружной семьи бодрствовал не один только Ян Владиславович. Ирену взяли в оборот сразу же, как только страждущее тело Чистоплюева покинуло на носилках гостеприимный «Метрополь». Пока, правда, велась учтивая беседа между ней и охраной в штатском, по обязанности интересовавшейся происшествием. Блюстители неприкосновенности персон грата были вызваны по настоянию врача, прибывшего со «спецскорой» и очень недовольного увиденной клинической картиной.

Беседа между Иреной и двумя благовоспитанными блюстителями в добротных темно-серых костюмах, продолжалась уже более часа. Иван и Костя, как мило и любезно охранники позволили себя именовать Ирене, о подробностях ночного куролесенья Чистоплюева интересовались крайне осторожно и даже слегка. Впрочем, картина традиционного разврата вне строгой супружеской клетки была и без того ясна и банальна. Поскольку же партнерша депутатских игрищ и забав на сей раз оказалась не обычной модельной шлюшкой, а вполне обеспеченной и самодостаточной бизнес-леди, то и тон Кости-Ивана не выходил из уважительно-снисходительного звучания. Мол, интерес служебно-обязательный, долг есть работа, посидим-поокаем, да и пойдем себе с миром. А обожравшегося желудочно и генитально депутата пусть потихоньку себе откачивают медики. Но Ирена обостренным и развитым в передрягах инстинктом понимала, что дело так просто не кончится и милые Иван-Костя – всего лишь первые ласточки перед грядущей бурей. Ястребы и стервятники вот-вот на подходе.

И сама себе прозорливо нагадала. Хотя Ирена была готова и заранее репетировала. У блюстителей запели передатчики, причем у обоих слаженно одновременно. Тоже из разряда потусторонних парадоксов, что машинально отметила про себя мадам. Лица Кости и Ивана сделались враз официальными и напряженными, но, однако, все же не хамскими и глумливыми.

– Ирина Аркадьевна, обстоятельства изменились, и не в нашу с вами пользу, – строго сказал Иван или Костя, Ирена не потрудилась запомнить, кто из них конкретно кто, но это было и не важно. – Нам с вами придется еще какое-то время составить компанию друг другу, пока не подъедут, кхм... как бы сказать, наши коллеги по службе.

– Что-то случилось? Что-то нехорошее? Совсем нехорошее? – Мадам рывком подалась в кресле навстречу. Мольба и тревожное ожидание на ее расстроенном лице были воистину неподдельными, а сверхзадаче всей сыгранной ею мизансцены позавидовал бы и Станиславский. – Что с Ленечкой? Не молчите же! Я прошу вас, вы скажите, мне можно! Умоляю, Господи!